няла, что не могу вспомнить не только, где находится выключатель, но и где я сама. Пытаясь успокоиться и вспомнить хоть что-нибудь из событий предыдущего вечера, я почувствовала, как тревога трансформируется в страх. Мозг усиленно работал, но не смотря на это, я не могла воспроизвести в своей памяти ни только события прошедшего вечера, но и вспомнить самое простое и самое главное-кто Я? Не знаю, сколько прошло времени, пока, я, сидя на кровати, в кромешной темноте, пыталась восстановить хоть какие-то фрагменты прошлой жизни. Все усилия были безрезультатны. Казалось, что тьма, в которой я сейчас находилась, поглотила все – настоящие, а также мое прошлое. Сделав пару глубоких вдохов, я немного успокоилась и смогла заставить себя трезво мыслить, после чего продумать план дальнейших действий. Надо встать и осмотреться: где же я нахожусь, может быть после осмотра помещения, вспомню хоть что– нибудь, а лучше всего встретить здесь кого-нибудь, кто смог бы мне рассказать о том, где я и, самое главное, кто Я.
Встав с постели и сделав несколько неуверенных шагов, я обо что-то споткнулась, ударившись сильно правой ногой. Не обращая внимания на острую боль в ноге, я пошла дальше, слегка прихрамывая, но, уже делая шаг меньше, чтобы вновь не на что не наткнуться. Вот мои руки и ноги уперлись во что-то высокое и плоское, ощупав руками, я поняла, что это шкаф и решила пойти вдоль него в надежде дойти до стены, на которой, по логике вещей, должен быть выключатель. Вот долгожданный щелчок выключателя, свет ударил мне в глаза, ослепив на какое-то время, но несколькими секундами позже мои глаза привыкли к свету, и я смогла рассмотреть свое местонахождение. Это была большая спальная комната, хорошо со вкусом обставленная, во всем читалась роскошь и богатство. Не удивительно, что мне так хорошо спалось. Спальное ложе, по-другому просто не сказать, было великолепно. Драпировка над кроватью была выполнена из насыщенного красного дорого шелка, также как и белье с подушками, которых было великое множество, разных размеров, большие и поменьше. Возле кровати с той и с другой стороны стояли тумбочки, на одной из них была статуэтка в виде черта или чего-то похожего на него. Фигурка была выполнена из черного металла, а вместо глаз были вставлены идеальной огранки брильянты, которые переливаясь на свету, зловеще блестели. От этого по моей спине пробежал холодок. Я отвела взгляд от статуэтки и стала изучать интерьер комнаты дальше. Между кроватью и шкафом, стоящим справа от меня, стоял массивный стеклянный столик с двумя мягкими креслами, видимо об него я и ударилась, когда искала выключатель. За ними, у стены стояли пуфик и столик с выдвижными ящичками, он был весь уставлен всяческими женскими принадлежностями: косметика, парфюмерия разных видов и много всякого другого. Над столиком на стене висело длинное зеркало в золоченой витиеватой рамке. У другой стены, напротив постели, был размещен камин. Над ним висела большая картина, вернее портрет женщины, написанный маслом. Молодая красивая женщина смотрела на меня с полотна своими большими зелеными глазами, в обрамлении густых черных длинных ресниц. ЕЕ взгляд был спокойным, но он излучал магнетизм, который задерживал внимание зрителя. У художника очень хорошо получилось передать темперамент и характер девушки. Молодая особа была обладательницей роскошных огненно-рыжих волос, спадающих красивыми, крупными локонами на обнаженные плечи, открывая для всеобщего обозрения, глубокое декольте платья, все того же красно-алого цвета. Оторвав взгляд от портрета юной особы, я увидела за кроватью, плотно задернутые портьеры. Я решила их распахнуть, чтобы понять, какое сейчас время суток, так как часов в комнате не было. А заодно и осмотреть улицу, на которой располагается этот дом, чтобы сориентироваться.
Я направилась к портьерам, пройдя по пушистому белому ковру, лежащему перед камином, и мысль промелькнула сама собой: на нем, наверное, очень приятно заниматься любовью, кода в камине потрескивают, съедаемые огнем, поленья. Я распахнула тяжелые, красиво уложенные в драпировки, портьеры мои мысли о любви и поленьях в камине улетучились в туже секунду, и все мое сознание пронзил ужас. Вместо окна я увидела с идеально ровной поверхностью стену, выкрашенную в такой же нежно-кремовый цвет, как и все стены в этой комнате. Постояв несколько секунд в оцепенение, глядя на стену и ощупывая ее шероховатую поверхность руками, видимо для того, чтобы убедиться, что глаза меня не подводят. Я решила выйти из комнаты и осмотреть другие комнаты, если они, конечно, здесь еще есть, в попытке обнаружить окна, а лучше всего парадную дверь, которая даст мне выход на волю из этого странного дома.
Повернувшись на сто восемьдесят градусов, чтобы пойти в другую комнату я увидела, что вся поверхность огромного шкафа, размером почти во всю стену, в который я уперлась, когда-то в темноте, в поисках выключателя, была зеркальная. И тут же мое сознание поразила неприятная мысль, что кроме того, что я не знаю ничего про себя, но я даже не помню, как я выгляжу. Мне было страшно подойти к зеркалу, а вдруг с моей внешностью что-то не так. Размышляя над этим, я стала медленно продвигаться к зеркалу, любопытство было сильнее страха.
Приблизившись к зеркалу, я увидела свое отражение, волнение усилилось. На меня смотрели уже знакомые мне зеленые глаза испуганной молодой женщины. Я была абсолютно голой,
