на заднем диване.
– А Никита?
– Мы поедем вдвоём, – коротко ответил Градов, не удосуживаясь объяснить причину изменения планов.
Хмыкнув (ведь чувствовала!), положила на сидение сумку и папку с документами, а сама устроилась спереди. Едва дверь захлопнулась и мы оказались вдвоём в совершенно замкнутом пространстве салона, меня словно током прошибло – дежавю. Пусть изменился автомобиль, изменились мы, но сейчас, как тогда, в первый раз, я испытывала навязчивое необъяснимое волнение. Дорога предстояла стать для меня куда более долгой, чем я рассчитывала.
Пока мы выбирались из города, я, не отрываясь, следила за Евгением Александровичем – за его руками на рулевом колесе, за тем, как он управлялся с ним в поворотах одной ладонью. Было в этом что-то особенное… Взгляд всё время цеплялся за отсутствие кольца на безымянном пальце. Судя по отсутствию «полосочки» и ровному загорелому цвету кожи, Градов разорвал свои брачные узы довольно давно. Фоном тараторило радио – диджей вещал о каком-то конкурсе в духе «угадай мелодию».
На манжетах белоснежной рубашки Градова красовались чёрные треугольные запонки. Из всех моих знакомых он был чуть ли не единственным, кто носил их.
– Вы планируете выступать? – первой начала разговор, разряжая голосом плотный от напряжения воздух.
– А мне будет что добавить? – он усмехнулся, коротко взглянув на меня и тут же вернув взгляд на дорогу.
– Вряд ли, – пожала плечами. Готовясь к процессу и подавая ещё две недели назад отзыв на апелляционную жалобу, я не рассчитывала на чью-то помощь.
Едва мы вырвались за городскую черту, Градов нажал на газ. Седан резко ускорился, вжимая меня в сидение, юркая в левую полосу и морганием дальнего света прогоняя с дороги нерасторопных водителей. Мы летели вперёд по чистой полосе: при нашем приближении автомобили, словно марионетки, уходили вправо, освобождая путь. Сто двадцать, сто тридцать, сто сорок – скорость в приземистом «Мерседесе» совершенно не ощущалась, и только проносившиеся перед глазами пейзажи обозначали, что она явно выше разрешённой.
– У заправки стоит тренога, – машинально предупредила я. Думала ли я, что он притормозит? Конечно, нет. Вот уж кто-кто, а Градов не создавал впечатление того самого лихача, который гонит, как ужаленный, но при виде камер тормозит в пол.
– Платная дорога, – только и хмыкнул Евгений Александрович, проносясь мимо.
– А-а-а-а, – протянула я и уставилась в боковое окно.
– Не одобряешь? – вдруг спросил, будто его действительно интересовало моё мнение.
– Это глупо, – не объяснять же ему, что, следуя такой манере, на штрафы может уйти сумма, равная стоимости топлива на четыреста километров. Да и смысла так гнать нет – совсем скоро дорога превратится в двухполосную и мы уткнёмся в вереницу фур, собравшую за собой длиннющий хвост.
Конкурсы на радио наконец-то сменились музыкальным хит-парадом, и я
