этому особого значения. Мало ли кто и зачем мной интересуется. За все годы я привык и к конкуренции и недовольным клиентам. При всей моей открытости у меня даже были враги. Но всегда было понятно, с кем я имею дело, и какого хрена им от меня надо. В этот раз, все попытки выяснить кому я понадобился, приводили к тому, что моих людей находили мертвыми, за городом или не находили вовсе. Потом начали срываться сделки. Я человек уважаемый, в своих кругах, но со мной, вдруг, перестали вести дела. Один из матерых, я сделал его богатым, устроив пару выгодных встреч, шепнул мне, что за мое местонахождение дают хорошие деньги, что с каждым днем сумма растет и будь он моложе и беднее, то и сам бы покусился на награду. Сказал он мне это перед тем как покинуть Сарном навсегда.
– Один из преступных главарей, уехал из города на совсем?
– Скорее сбежал. И не только он. Я знаю еще о троих. О чем тебе это говорит?
– Крысы бегут с корабля?
– Самые жирные, зубастые и опасные крысы, собирают манатки и уезжают. Кому как не теневому наместнику, это под силу?
– И чем же ты так не угодил ему, раз всем дали уехать, а тебя ищут? – Акутус решил подыграть.
– Вопрос на сто двадцать четыре золотые монеты. Такой была награда, когда я последний раз узнавал.
– Солидно. Допустим, всего на мгновение, что я тебе поверил. Я все же, не очень понимаю, как во всю эту страшилку о теневом наместнике, вписывается Густавсон?
– Может и ни как. А может он ключ ко всему. – Белл встал за очередной бутылкой.
– А можно по конкретней?
– Когда все стало усугубляться, несколько моих укрытий, подверглись нападениям, и я спрятался здесь, мне стало трудно получать информацию извне. Я тогда, не без труда, свел тебя со вдовой. Еще сложнее, оказалось, передать через нее послание. Но последнее о чем я слышал, что тобой так, же интересуются.
– Мной, всегда кто ни будь интересуется. – Акутус вырвал бутылку из рук Балла. – И ты теряешь нить разговора.
– А вот и нет! – Он вернул себе коньяк. – То есть про тебя и раньше спрашивали, но сейчас все может быть иначе. Когда убили Иохима, я расстроился. Мы не то что бы дружили, скорее приятельствовали. Я помогал ему достать редкие ткани, ввезенные в обход, этих хапуг из таможни. Иногда мы выпивали, по праздникам. Однажды, его разморило сильнее обычного, и он обмолвился, кое о чем. Подозреваю, даже, что впервые в жизни. Коротко брошенный намек, на неплохую осведомленность в неком деле, в котором его было трудно заподозрить. Другой бы не заметил этого, но я вначале посчитал это странным, а потом, будучи, от природы, любознательным, я стал интересоваться стариной Иохимом, тщательней. В конечном итоге это привело меня к очень занимательной, с моей точки зрения, тайне, которую тот хранил всю жизнь. Что б ты понимал, это мне очень больших взяток стоило.
– Что б я понимал? Я пока, ни хрена не понимаю. А ты тратишь мое время. Вернее свое. – Он вновь взглянул на часы. – Осталось у тебя три минуты. Есть, что сказать? Выкладывай.
