019). Соавтор двух литературно-публицистических альманахов «Карпатская Русь» (2013 и 2017 гг.).
С 2011 г. – председатель правления межрегиональной общественной организации «Объединение русинов».
Проживает в Московской области.
Предисловие
Хорошие сны, иногда вещие, просто так людям не даются. Их надо заслужить. Зачастую такие сны посылаются людям за их сильные переживания, беспокойство по какому-то поводу, жизненные потрясения или что-то другое. Человек нервничает, не спит, ищет ответа. И вот измученный, в поисках выхода из создавшейся ситуации он наконец-то засыпает и видит сон.
История, литература, религия и даже наука знают много примеров таких сновидений. Возьмем пример из Библии, когда царь Ирод приказал умертвить всех младенцев до одного годика из-за родившегося на территории его страны Божьего Сына. В ту же ночь Иосифу приснился сон о необходимости срочного переезда с Марией и маленьким Иисусом из Вифлеема в Египет. Второй пример – сон Менделеева о периодической системе химических элементов. Сон жены Цезаря, Кальпурнии, убеждавшей мужа не ходить на заседания Сената, где его могут убить. И таких примеров множество.
Или пример из нашего времени. 6 октября 2009 года по телеканалу «Культура» шла передача о разновидности снов. Принимавший участие в передаче поэт Юрий Крылов сказал, что ему снятся уже готовые стихи и, проснувшись, он их записывает. А народный артист России Николай Цискаридзе часто видит сны, как ему танцевать в том или ином акте балета.
Что касается меня, то приведу читателю всего один эпизод из моих личных сновидений о покойном отце, но вначале опишу сон про Черномырдина.
Несбывшаяся мечта Черномырдина
Под утро в четверг, 21 июля 2011 года, мне приснился покойный Виктор Степанович Черномырдин – премьер-министр России при президенте Б. Н. Ельцине.
Было это так.
День клонился к вечеру, но Солнце светило достаточно ярко и припекало так, что мне пришлось снять рубашку и идти в одной майке-безрукавке.
Я шел по широкому полю, усеянному травой, сквозь которую прорастало множество цветных растений. Все растения доставали мне до колена, а кое-где и повыше. Подуставший и изнемогающий от жажды, я брел в поисках какой-нибудь хижины, чтобы попросить воды, немного отдохнуть, а быть может, попроситься и на ночлег. Иногда на несколько секунд останавливался, поворачивался во все стороны, а вокруг – ни души, и глаза устремлялись к небу, моля о помощи. Возникала мысль, появлялось ощущение, что я заблудился.
И вдруг вдали, примерно в полукилометре, как в тумане завиднелся невысокий дом. Я направился прямо туда. Вначале мне показалось, что он как бы находился на окраине какого-то села. Подойдя поближе, я увидел, что невысокое здание окружено сплошным забором из камня и кирпича, покрашенным белой известью, под два метра высотой.
Одноэтажный дом был выстроен небольшим полукругом, с низкой крышей, и, хотя выглядел далеко не новым, чувствовалось, что простоит еще не одну сотню лет.
Ворота оказались полуоткрыты, и я вошел во двор. Весь двор был вымощен камнем с проросшей между щелями низкой травой. Справа от дома, примерно в пяти-шести метрах, шли невысокие постройки под мастерские и домашнее хозяйство. Двери были всюду чуть приоткрыты.
Глядя на дом и открытые форточки, я произнес негромко: «Есть ли хозяева дома?»
В следующее мгновение я почувствовал, что кто-то появился сзади меня. Повернувшись, я не поверил своим глазам: через открытую калитку во двор входил Виктор Степанович Черномырдин. Одетый в темные шорты и серую майку-безрукавку, с какой-то замысловатой ручной пилкой и топориком в руках, он направился к открытой двери в хозяйственном блоке. День выдался жарким, и майка на нем была вся в поту, а рабочие шорты – чуть пыльные. Чувствовалось, что Виктор Степанович, как и при жизни, весь день хорошо трудился. Я моментально осознал, что это другой мир: мир, где обитают души, покинувшие земную жизнь, в который я иногда попадаю в своих сновидениях.
Я поздоровался и спросил его:
– Виктор Степанович, глазам своим не верю. Как вы очутились в этом месте и что здесь делаете?
Черномырдин остановился, посмотрел на меня удивленно и, прищурив глаза, вопросительно сказал:
– Это ты меня спрашиваешь, как я здесь очутился и что здесь делаю? Можно подумать, что ты не догадался, – затем, широко улыбнувшись, спокойно ответил: – Видишь, это мой дом, и я здесь сейчас живу один. Пока один.
Я снова спросил его:
– Виктор Степанович, вы же были премьер-министром?!
Он мне в ответ:
– Ну и что! Это было в той жизни. Сейчас я рабочий человек и доволен своей судьбой. Смотри: у меня свой дом, свое хозяйство,
