лазурным атласом, обшитым кружевом; там царил покой, и не было вокруг ни единой души.
В последнее время Мисси стала задумываться о смерти, которая все чаще представлялась ей желанной развязкой. Смерть была повсюду, не обходила вниманием ни молодых, ни старых, ни тех, чья молодость осталась позади, а старость еще не пришла. Чахотка, удушье, круп, дифтерия, опухоль, болезнь легких, заражение крови, апоплексия, сердечный приступ или удар. С чего бы смерти щадить именно ее? Мысль о неизбежном конце Мисси не пугала: те, что не живут, а лишь существуют, не боятся умереть.
В тот вечер, несмотря на страшную усталость после долгого бега и колющую боль в левом боку, которая никак не унималась, а все яростнее впивалась в тело, Мисси долго не засыпала, перебирала в мыслях свою внешность, котенка, прогулку среди зарослей и смерть. Ей хотелось оставить немного времени на раздумья о сумасбродном высоком незнакомце по имени Джон Смит, который купил ее долину, – во всяком случае, так уверяла Юна. С его появлением в Байроне повеял свежий ветер перемен, в сонный городок пришла новая сила. Мисси надеялась, что Юна не ошиблась на его счет, что он действительно решил обосноваться в долине, – теперь уже не в ее, а в своей. Глаза у нее слипались, но она попыталась вызвать в памяти его образ: высокую плотную фигуру сильного мужчины с роскошной темно-рыжей шевелюрой и густой бородой, в которой резко белели две седые прядки. По загорелому обветренному лицу Джона Смита трудно было точно угадать его возраст, но Мисси решила, что ему чуть больше сорока. Глаза его цветом напоминали воду, разлившуюся по прелой листве: кристально прозрачные, янтарно-карие. О, какой привлекательный мужчина!
В завершение своего ночного странствия Мисси опять отправилась бродить по долине, и Джон Смит шел рядом с ней, пока она не погрузилась в сон.
В бедности, что так жестоко и властно управляла жизнью обитательниц Миссолонги, был повинен первый сэр Уильям, родитель семерых сыновей и девяти дочерей, большинство из которых выжили и произвели на свет потомство. Сэр Уильям принял решение разделить все свое немалое состояние между сыновьями, а каждой из дочерей выделил в приданое дом с пятью акрами тучной земли. На первый взгляд, его замысел казался разумным, ибо отпугивал охотников за деньгами, вдобавок девушки становились землевладелицами и в известной степени обретали независимость. Сыновья сэра Уильяма охотно согласились с волей отца, поскольку богатство их лишь умножилось, и пожелали продолжить этот обычай, как в свой черед и их сыновья. Шли годы, десятилетия, и дома все больше ветшали, приходили в негодность, а пять акров тучной земли истощались, превращаясь в пять акров никуда не годной пустоши.
В итоге два поколения спустя семейство Херлингфорд резко разделилось на несколько лагерей: в равной мере богатых мужчин, состоятельных дам, сумевших удачно выйти замуж, да кучку несчастных женщин, обманом лишенных земли либо вынужденных продать ее за
