русские области: Двинск, Вильна, Валк, Вольмар, Венден. Формирование армии должно производиться под прикрытием германских оккупационных войск. Армия комплектуется местными русскими офицерами и добровольцами. Но не только ими. Из Петрограда при помощи германцев должны быть переправлены офицеры и добровольцы. Причем многие из них предварительно должны быть освобождены из тюрьмы. В армию так же будут приняты русские военнопленные из лагерей в Германии. Командовать армией будет русский генерал с популярным боевым именем. Причем желательно было бы назначение генерала Юденича, генерала Гурко или графа Келлера. Назначенный командующим генерал будет иметь диктаторские полномочия. Денежные средства на содержание армии они надеялись получить у германского правительства заимообразно. Вооружение, обмундирование, снаряжение и продовольствие так же будут отпускаться германскими военными властями. Так же речь велась и о созыве Русского монархического съезда с целью формирования Временного правительства России. Все установления политического характера должны быть выяснены на Монархическом съезде и утверждены избранным Временным правительством. Армия по окончании формирования должна быть приведена к присяге законному царю и Русскому государству.
Устав от собственного красноречия, я замолчал. Юрий тоже безмолвствовал и не шевелился. Через несколько минут мне в голову пришла бредовая мысль, что он просто-напросто заснул под моё бессвязное бормотание.
– Почему же, ты рассуждаешь вполне связно.
Фраза, произнесённая им очень тихим голосом, оглушила меня, как оглушает залп гаубичной батареи.
– Наверное, был какой-то документ, подписанный неизвестным тебе гауптманом и офицерами-генштабистами? – тише прежнего спросил Юрий.
– Был. Я заучил его наизусть.
– Ты присутствовал на этой встрече?
Его неподдельное удивление показалось мне странным, но ответил я вполне искренне:
– Нет, конечно. Я не присутствовал. Документ мне показал Булак-Балахович. Он каким-то образом оказался у него.
– Да. Среди нас много предателей, – сказал Юрий.
– И батька Балахович главнейший из них. Грабитель и вешатель. Ты упомянул о предательстве, а я ещё добавлю казнокрадство!
– Оставь Балаховича. Потом. Расскажи о документе. Он действительно был? Кем же подписан со стороны германцев?
В голосе моего собеседника звучало не вполне понятное мне сомнение.
– Не думаю, что это было именно соглашение, – промямлил я. – Скорее записка, подписанная чинами Генштаба и адресованная германскому командованию в Ревеле.
Я помалкивал, пока Юрий, как мне показалось, обдумывал мои слова. Я не мог видеть выражения его лица, лишь что-то смутное шевелилось прямо передо мной, сгусток мрака, размытый ночной темнотой. Но всё же теперь я был уверен в том, что всё переменилось и Юрий совсем не тот, каким явился ко мне бог весть откуда.
– Ты не сказал главного, – проговорил он наконец. –
