и антикварные и супер-пупер современные, но, понятно, во всем бездна вкуса. А мозаичные и кафельные полы, сантехника – все это на таком уровне, что «Невский Палас» просто отдыхает. Достаточно сказать, что каждая кафелина в ванной имеет подпись какого-то продвинутого дизайнера, и стоит одна такая плиточка чуть ли не сто долларов. А плиток наложено вдоволь – три ванные комнаты в квартире, три!
Все это сказочное убранство обрушилось на хрупкие плечи девушки – Полина во всем этом кое-что варит, а Серега Данилов – ему что, он к дизайну равнодушен. Зато большой спец по части дедукции.
Осмотр квартиры лично он начал с ванной, совмещенной, естественно с туалетом. Не успел радушный хозяин убрать их с Серегой курточки, такие скромные, как у Буратино, в роскошный, завораживающий хрустальными зеркалами, стенной шкаф, как Данилов помчался по малой нужде. Вслед за этим, пока Сурен хлопотал на кухне, Серега проскользнул в гостиную и, подозрительно озираясь, сообщил подруге, что квартира ему не нравится. Причина? В ванной он все осмотрел и не обнаружил следов постоянного присутствия женщины.
– Такие хоромы и без бабы, ты понимаешь?
– А что?
– Как что? Может, он «голубой», и тот мужик в гардеробе, точнее, не мужик, а, в общем, его партнер…
– Доктор Айболит?
– Ну да. Помнишь, он еще сказал, они, мол, любят обниматься.
– Там ты, Серега, не слишком в это поверил. По-моему, Сурен был вполне убедителен.
– Да, но знаешь, «голубые», они очень изворотливы.
Полина задумалась, какое выбрать слово, и остановилась на слове «чудак», это было мягко.
– Чудак ты, Сережа, – сказала она. – Эта ванная для гостей; наверняка, в такой квартире она не единственная. А что касается женского присутствия, то вот оно, на полке.
Данилов озадаченно уставился на семейное фото в тонкой серебряной рамке. Вошел Сурен, вытирая руки кухонным полотенцем в трогательный цветной горошек. Он объяснил, что на фотографии действительно его жена Аня, с детьми, детей у них, что и без того было видно, четверо, в армянских семьях всегда много детей. Все они сейчас в Таиланде, кроме старшего сына, Амаяка, тот учится в Лондоне. Сурен присоединится к своей семье позже, а накануне Нового года он был страшно занят – как раз заканчивал квартиру для важного чина из налоговой полиции.
Заодно он поведал про этого чиновника достаточно интимную историю, связанную с мужским достоинством, похоже было, Сурен совершенно не умел хранить секреты своих клиентов. Глаза Сурена снова блестели, он был оживлен, и неприятный инцидент в гардеробной, казалось, прочно забыт.
Гостеприимный Вердян притащил из кухни огромную, трехъярусную вазу с фруктами и три высоких бокала с коктейлем, затопил камин. Полина с ногами забралась на диван и с наслаждением смотрела на огонь. Уютно потрескивали дрова, звучала скрипичная музыка, Вивальди или Скарлатти, хорошо…
Разговаривать, собственно было не о чем, но Сурен Вердян замечательно справлялся с этой проблемой, он без устали
