Степа не заметил этого.
– И скомканный лист в урне – видишь? – Он подтащил меня к стоящей под столом корзине для бумаг.
– Вижу, – повторила я, как попугай, чувствуя поднимающееся раздражение.
– Он там что-то пишет по ночам, – тихо заключил Степа, когда мы вернулись обратно в гостиную, и я вспомнила, как мама в детстве учила меня никуда не ходить с незнакомцами.
Я пропускала ее наставления мимо ушей, и вот результат – я нахожусь в чужой квартире, передо мной стоит едва знакомый молодой человек с явным психическим отклонением, и как выбраться отсюда, чтобы не навлечь на себя его гнева, я не имею ни малейшего понятия.
Степа посмотрел на меня. В его взгляде затаился страх.
Осторожно подойдя ближе, он взял меня за руку и сказал:
– Я понимаю, ты мне не веришь. Но вот переночуй тут хотя бы одну ночь, и сама увидишь! Он ходит, он садится за стол, и перо начинает скрипеть…
И рука парня вцепилась в меня еще крепче.
Ночь в квартире усопшего со сдвинувшимся Степой! Этого еще не хватало!
– Пусти, – я вызволила руку и сочувственно произнесла:
– Тебе надо уезжать отсюда…
– Да некуда мне уезжать, гости там… – заскулил Степа. – Сорок дней обязательно здесь пробыть придется…
Сорок дней. Какое-то… неприятное число…
– Подай мне ложечку для обуви, – попросила я, подойдя к двери и пытаясь натянуть на ноги тесные туфли на каблуке, выбранные специально для несостоявшегося экзамена.
Увидев, что я ухожу, паренек заметно расстроился. Он вздохнул и с отчаяньем человека, который никак не может доказать очевидное, повторил:
– Ну останься хотя бы на одну ночь, и тогда мне поверишь! Он не умер!
Я вспомнила венок, купленный Надей на собранные деньги, и траурную ленту на нем.
«Борису Тимофеевичу от соседей…»
– Умер, – возразила я.
Степа отрицательно помотал головой.
Я стояла на цыпочках, опустив пальцы ног в носы узких туфель. Поняв, что напуганный парень не собирается помогать мне обуться, я вышла из них, и, даже не успев оформить мысль, подошла к трехстворчатому шкафу в прихожей, открыла нижний левый ящичек и, поворошив щетки и банки с кремами, вытащила блестящую металлическую ложку.
– Ты тут прямо как дома, – невзначай заметил Степан.
– Пока, – одновременно с этой его фразой обронила я.
И только у двери своей квартиры пришло осознание необъяснимой уверенности, с которой я выдвинула именно этот ящик…
Ключ в руке дрогнул. Правда, а как я безошибочно нашла ложку в чужом доме?
И откуда-то свыше пришел ответ на этот вопрос.
Ты не нашла ее. Ты знала, что она там.
Но в очередной раз удивиться я не успела, потому что от размышлений отвлек громкий телефонный звонок.
Я подняла трубку со стоящего на тумбе аппарата.
