об их осведомлённости на счёт махача с Трофимом. Да и про Шемякина им тоже уже могли рассказать.
Я подумал, что рано или поздно, но рассказать всё равно придётся, как что лучше уж сами, чем они всяких слухов наслушаются, простите за тавтологию.
– Наверное, придём, – сказал я, чтоб отвязаться. – Сейчас с сестрой поговорю. Аннушка, а нет ли у вас в хозяйстве бумаги? Нам бы листочков штук пять-десять.
– Десять? – глаза у Аннушки округлились, да что у Аннушки, у Ларисы с Агатой и то выражения на лицах были такие, как будто я не знай чё попросил. – Я скажу Дмитрий Францевичу, может и есть. – Сказала она неуверенно.
Тут я подумал, что у них тут с бумагой дефицит какой-нибудь может быть, а я такой: «Листов десять». И что характерно, мимоходом так.
– Глаша вернётся, я схожу к Дмитрий Францевичу, – заверила меня Аннушка.
– Приходите. Мы вас ждать будем! – с радостной надеждой произнесла блондинка Агата.
– Хорошо. – Улыбнулся я и пошёл назад.
– Чё с бумагой? – приветствовала меня сестра.
Я снял сюртук и подумал про тапочки.
– Слушай, завтра в городе надо что-нибудь типа шлёпанцев купить, – сказал я в ответ.
– Угу, – согласилась Лерка. – Халатик и пижанку.
– Я серьёзно.
– Да нет проблем! Купим.
Я уселся на диван. Лерка повторила свой вопрос:
– Так чё с бумагой?
– Это… Я там внизу Агату встретил, ну, помнишь, блондинка такая, всё с вопросами разными лезла?
– Помню, и чё?
– Ну, вот они там с Ларисой спрашивали, придём мы сегодня ужинать или нет.
– Не охота, если честно, – лениво ответила Лерка.
– Лер, они говорят, там два парня из Самары приехали.
Лерка задумалась. Побарабанила пальцами по подлокотникам.
– Сань, ну приехали и приехали. Нам-то чё?
– Так это… типа земляки.
– Да какие они земляки? Про что мы с ними говорить-то будем? Про институт, про наш? Или про чё? У нас ведь нет никаких общих знакомых, там же даже улицы по-другому называются. Не-е… – махнула она рукой.
Я попытался осмыслить её слова и найти хоть какие-то аргументы против, но по всему выходило, что права Лерка, никакие они не земляки. Так… и тоже мысленно махнул рукой.
– Лер, я вот что подумал, – начал я. – Нам ведь, наверное, нужно сказать им, что мы теперь не дворяне. Это же важно в этом мире. Как думаешь?
– Надо, конечно, только они и так скоро узнают.
– Лер, давай лучше мы сами скажем, а то будет как с Горбуновым.
– В порутчики разжалуют? – усмехнулась сестра.
– Нет, я не об этом. Вот мы, сколько ни спрашивали, нам всё время разное рассказывают, то дуэль какая-то, по версии Татьяны вообще из-за женщины, а то он шпиона поймал, то князя казнил, то графа на куски изрубил, то генерала, то ещё что-то, а за что разжаловали не понятно.
– Шен
