правило, все, что касалось дочери, никогда не перепоручалось, ни одному постороннему человеку. Просто Вадим с детства понял: хочешь, чтобы сделано было хорошо – делай сам. Сейчас Агния ждет его с нетерпением, а он ее подвел. Досада опять мутной волной подступила к горлу. Он вспомнил эту женщину, с мелким личиком ночной бабочки: прозрачная бледность, узкие, холодные глаза и презрительная складка рта.
–Да, жаба еще та, наверное, простых покупателей прессует от всей души. Ну, ничего, мы с тобой еще поквитаемся
Вадим не был ни мстительным, ни злопамятным, но этой тетке он решил не спускать сегодняшнего случая. Таких людей надо вовремя ставить на место. Из-за ее больного самолюбия, Агния сегодня расстроится, и у нее всю ночь будет чесаться, и гореть тело. Вадим даже заскрипел зубами. Такая неукротимая ненависть поднялась в нем к тетке со склада Интернет магазина.
Как он и предполагал, Агния сильно огорчилась, но виду не подала. Потом уже после двенадцати у нее начался сильней приступ. Не помогали ни мази, ни лекарства. Вадим, обняв дочь за худенькие плечики, сидел на ее кровати и тихонько ее укачивал, пел песни, какие помнил. Агния заснула, а он с разбереженной душой так и не смог поспать. А утром навалились привычные дела, но про планы мщения он не забыл. Он дал поручение своим юристам, все разузнать про эту компанию, и попросил обдумать возможные варианты для атаки на этот бизнес, для создания неблагоприятной ситуации, если есть к этому предпосылки.
***
Следующий день прошел для Веры Андроновны без каких-либо осложнений. Тот «важняк» больше не появлялся. Она про него уже почти забыла и решила, что все обошлось, жизнь потекла в прежнем русле. Только Рахим, проходя мимо ее стола, как-то многозначительно и пристально посматривал, чем ни мало ее удивил. Ей даже показалось, что он смотрит на нее как-то по-мужски. А это рассердило ее и оскорбило.
– Вот, дожилась, не хватало мне еще ухаживаний азиата. Что он себе вообразил? Вот так эти мужики всегда, стоит один раз поговорить по-человечески, так они и возомнят невесть что. Надо это пресечь сразу же, на корню.
Когда Рахим кинул очередной выразительный взгляд, Вера вспылила.
– Рахим, что ты на меня так смотришь? Я что с тобой в одном кишлаке баранов пасла? А?
– Почему баранов, и почему в кишлаке? Я родился в Набережных Челнах и паспорт у меня российский.
Рахим от волнения даже побледнел. Такое услышать от человека, которого он боготворил, было очень больно.
Он наклонил голову и быстро ушел в свою подсобку.
– Я с ним тоже, кажется, маху дала. Зачем я его обидела, хороший, спокойный парень? Надо будет как-то все это загладить.
Вера смотрела на закрытую дверь подсобки и думала, как ей теперь загладить свою вину и помириться с Рахимом. Но в этот день она с ним больше не сталкивалась. Он работал на разгрузке товара, в другой части склада и в свою подсобку больше не возвращался.
А
