style="font-size:15px;"> Каладин кивнул, не смея лишиться ни капли буресвета. Он собрался с духом и бросился в комнату. Вокруг клубились пламя и дым, жалобный стон сверху свидетельствовал о том, что потолок вот-вот сдастся.
Быстрое сплетение, направленное вверх, позволило Каладину перепрыгнуть через горящую кухонную стойку. Он приземлился с другой стороны и врезался плечом в обуглившуюся подвальную дверь. С громким треском дверь проломилась, горящие щепки и сажа разлетелись во все стороны.
Он вошел в темный туннель, вырубленный прямо в каменном склоне холма и уводящий вниз. Когда пылающий ад остался за спиной, Сил хихикнула.
– Что?
– У тебя зад горит.
Преисподняя! Он похлопал себя по спине. Ну, после того как Лешви проткнула его насквозь, эта униформа все равно была испорчена. Ему придется выслушивать жалобы Лейтена на то, как часто Каладин обращается за новой одеждой. Квартирмейстер ветробегунов, казалось, был убежден, что Каладин позволяет себя ранить только для того, чтобы испортить очередной мундир.
Он двинулся по темному каменному туннелю, рассчитывая, что буресвета будет достаточно для освещения. Вскоре ему попалась металлическая решетка, прикрывающая глубокую яму: водосток, который отводил дождевую воду, которая затапливала туннель. В буревых погребах, подобных этому, светлоглазые семьи скрывались на время разгула стихий.
Он бы отмахнулся от возможного наводнения как от еще одной проблемы с проживанием в деревянном доме, но даже каменные дома иногда повреждались во время бурь. Он никого не винил за желание отгородиться от бушующих ветров несколькими футами скалы. Ребенком он играл здесь с Лараль, и теперь все казалось ему меньше. Он помнил глубокий, бесконечный туннель. Но стоило миновать водосток, как вскоре впереди показался сам освещенный погреб.
Войдя, Каладин обнаружил в подземной комнате двух пленников, прикованных к дальней стене; они сидели, склонив головы. Один был ему незнаком – возможно, беженец, – но другой был Джебер, отец двух мальчиков, которых Каладин знал в юности.
– Джебер! – Каладин устремился вперед. – Ты не видел Рошона? Он…
Каладин замолчал, заметив, что оба пленника не двигаются. Он опустился на колени, вглядываясь в худое лицо Джебера, и ощутил растущий страх. Лицо было совершенно нормальным, только очень бледным – и с двумя выгоревшими, угольно-черными ямами на месте глаз. Пленник был убит осколочным клинком.
– Каладин, сзади! – вскрикнула Сил.
Он развернулся, вытянул руку и призвал свой клинок. Слева от двери в стене имелась грубо вытесанная ниша, которую Каладин не заметил, когда вошел. Там спокойно стоял высокий мужчина: ястребиное лицо, каштановые волосы с черными прядками. Моаш был одет в строгую черную униформу, сшитую в стиле алети, и держал перед собой светлорда Рошона, приставив нож к его шее. Бывший градоначальник беззвучно плакал, другая рука Моаша прикрывала ему рот, а спрены страха колыхались на полу.
Быстрым и ловким
