благоговения – существо, выглядящее как парящий голубой шар, который немедленно увеличился в размере.
Эшонай обернулась и увидела, как из пропасти в отдалении возник темный силуэт. Передвигаясь с помощью множества лап, оттуда выбралось существо, в котором сочетались мощь и изящество. Его лоснящийся панцирь выглядел внушительно. Чудище даже не взглянуло на людей, они были по сравнению с ним такой же мелочью, как оно само – по сравнению с солнцем, в лучах которого намеревалось погреться. Создание было грозным и могучим, словно воплощенный ритм благоговения.
– Кровь предков… – проговорил брат короля, делая шаг вперед. – Какой здоровенный…
– В Алеткаре такие не водятся, – подтвердил король. – Чтобы наткнуться на столь громадного большепанцирника, придется отправиться на гердазийское побережье, но там они живут в воде.
– Они обитают в ущельях, – прошептала Эшонай. – Похоже, он не злится – нам повезло.
– Он достаточно далеко, чтобы заметить нас, – сказал брат короля.
– Он заметил, – возразила Эшонай. – Ему просто все равно.
Другие собрались вокруг, и король призвал их к тишине. Наконец ущельный демон повернулся и посмотрел на них. Затем он соскользнул в пропасть, сопровождаемый несколькими мерцающими спренами ущелий, похожими на стрелы в полете.
– Шквал, – сказал брат короля. – Хочешь сказать, пока мы тут, на плато, одна из этих тварей может рыскать где-то внизу? Прямо под нами?
– Как они могут жить в этих ущельях? – спросила какая-то женщина. – Что они едят?
Трапеза прошла в куда более мрачном настроении, чем раньше, и закончилась быстро. Человеки хотели поскорее расправиться с едой и уйти, но никто не сказал этого вслух и не запел в ритме волнения.
Только король выглядел невозмутимым. Пока остальные занялись своими делами, он продолжил изучать нож Эшонай, который так и не вернул.
– Вы действительно хранили его тысячи лет?
– Нет, – призналась она. – Мы их нашли. Только не мои родители. Родители их родителей. В развалинах.
– В развалинах, говоришь? – встрепенулся король. – В каких развалинах? В тех городах, о которых упоминал другой проводник?
Эшонай тихо прокляла Клейда за то, что тот упомянул десять городов. Решив не уточнять, что она имела в виду руины в центре Равнин, она запела в ритме тревоги. Король уставился на нее, словно на карту с ошибкой.
– Мой народ строил города, – сказала Эшонай. – Древние предки моего народа.
– Да что ты… – пробормотал он. – Очень любопытно. Твой народ помнит те времена? У вас есть записи?
– У нас есть песни. Много важных песен. О формах, которые мы носили. О войнах, в которых сражались. Как мы покинули… я не знаю слово… старых. Которые нами правили. Когда сражались Нешуа Кадал, а товарищами у них были спрены, и они могли делать… делать… разные вещи.
– Сияющие? – спросил король, и его голос смягчился. – У твоего народа есть истории о Сияющих
