несколько дней на студию заехал Саныч.
– Привет, «жертва ограбления», – начал он с шутки.
– Привет, Саныч, – поздоровались мы тепло за руку.
Раздевшись и присев в кресло, Саныч спросил:
– Ну, что там стряслось?
Я заказал нам чаю и к чаю, а потом тоже присел в кресло напротив и коротко поведал о события.
Пока я рассказывал, нам принесли заказанное и теперь мы неспешно наслаждались горячим напитком, сидя «в тепле, в добре», перед большим панорамным окном, с видом на заснеженные Лужники.
– Дааа, делааа, – протянул Саныч, присёрбывая чай.
– А, что ваши накопали?, – задал я ему давно меня интересующий вопрос.
– Да можно сказать, что ничего. Чертовщина какая то, – буркнул Саныч.
– Начиная с твоей «новогодней незнакомки» и заканчивая попыткой ограбления, или что это было.
– «Незнакомку» все видели, но кто это? Никто понятия не имеет. Выявили всех, кто был на новогоднем празднике. И даже таких, кто вроде бы был, но клянётся, что не был. Ты, кстати, в костюме «Зорро» никого не помнишь?
– Да нет. Особо не помню. Хотя там кого только не было, – ответил я озадачено.
– Ну так вот. Предположительно на празднике был неустановленный мужик, прошедший по чужому пропуску. Твоя «испанка» не была похожа на мужика?, – продолжил допытываться Саныч.
– Саныч, ты опять?, – возмутился я.
– Я вполне серьёзно?
– Нет конечно !
– Ну да. И другие утверждают, что нет, – согласился Саныч и продолжил:
– Так вот. Скорее всего, это какая то твоя тайная поклонница и не хочет в этом признаваться. А вот мужик этот замечен был входящим в коридор, ведущий к твоему кабинету. Ты точно с ним потом там у себя не бухал?
– Да Саныч, я же ясно сказал, что никакого мужика не помню, – возмутился я.
– Вот, «голубь ты наш сизокрылый», мы и подошли к самому главному. Ты ничего не помнишь. Ведь так?
– Да, не помню, – подтвердил я.
– И проснулся ты в одежде у себя в кабинете на кресле? Так?
– Так, в одежде и в кресле, – согласился я с тем, что так и было. И это могут многие подтвердить.
– Записей, конечно, не сохранилось. Они хранятся максимум неделю. Кассет не напасёшься, – констатировал, печальный для следствия факт, Саныч.
– Ну и что с того?, – спросил я.
– Да, собственно, пока ничего. Выходит, девицы никакой не было. Вернее, может и была, но не та, что нам нужна. А был парень или мужик, – вздохнул чему то своему Саныч.
– А, там, что?, – спросил я о делах в моём городишке.
– Да тоже самое. Ты и так всё знаешь. Тоже девицы-красавицы-неуловимые. И мужик тоже мелькнул, – пробурчал он.
– А чего, тогда так быстро там свернули следствие?
– Так некого
