ли.
Второго сына Боуэна Флейма не менее огорчало и то, что сдвинуть глыбу-рыцаря он был не в состоянии. Пусть Зейир и ругал Дарона за внушительное пузо, и хвастал, что не позволяет себе выглядеть плохо, однако доспехи, что еще десяток лет назад смотрелись на нем прекрасно, уже были малы, а потная рубаха неприятно прилипала к телу и терлась об отросший живот. Брат главы рода Флеймов был невысоким, и хотя и предпочитал называть себя широкоплечим и крепким, но рядом с большинством рыцарей выглядел скорее рыхлым, чем плотным, и это его злило.
Да, он смотрелся куда более привлекательно, чем Дарон, что ныне сидел на троне в землях их рода, однако недостаточно. Светлые волосы, собранные в хвост, были его гордостью – в отличие от шевелюр других братьев они не были жидкими; однако светлые брови и ресницы, что в юности, как думалось лорду, привлекали дев, ныне на светлой коже, что часто краснела в приступах гнева, не добавляли красоты.
Бывший глава рода, Боуэн Флейм, к моменту своей кончины был столь объемным, что, когда его тело подняли в первый раз, чтобы отнести к алтарям, деревянный трон не выдержал внушительной массы, и лорд упал на землю. Тогда его второй жене, Циссе Флейм, матери их с Дароном единокровного брата Крэйда, сделалось плохо – леди долго приходила в себя и через сезон была отправлена на Остров Фейт. Жива она сейчас или нет – Зейир не знал, да и это его мало интересовало.
В тот день глупая женщина решила, что боги разгневались на ее мужа и даже не позволяют ему достойно отправиться в иной мир. Разумеется, второй трон нашли довольно быстро, два плотника набили на него еще один слой досок и добавили дополнительные, чтобы несли лорда не четверо, а шестеро слуг. В остальном церемония прошла успешно, а первого, кто захотел поговорить о случившемся, казнили, и слухи более не расползались.
Дарон полностью пошел в отца, а для Зейира это стало уроком. Более всего он не хотел слышать под старость шуток про себя и еще меньше хотел, чтобы его дети краснели при схожих обстоятельствах. Несмотря на то что покойный уделял почти все свое время только наследнику, Зейир любил отца и страдал без его внимания. Из любви к родителю, да и чтобы самому предстать в лучшем свете, лорд Флейм нашел художников и щедро заплатил им, заказав перерисовать портреты покойного, придав ему более могучую и привлекательную внешность. Естественно, таким же образом переделали все портреты и самого Зейира. Один из художников до сих пор жил в замке лорда, и лишь ему средний сын Боуэна доверял увековечивать себя.
– Милорд, вы вернулись! Я уж подумал, что вы…
Зейир стиснул кулаки.
– Полно, сир Триус! Я не юная леди, чтобы падать в обморок и позволять себя растерзать.
– Я рад, что вы здесь. Милорд… Что это… Объясните мне, что мы видели там, за стенами!
– Доказательство того, что Глейгримы прокляты, душевнобольные и не имеют права на существование. Разве это не очевидно?
– Это были мертвые! Один из тех, кто встал и поднял оружие против нас, когда-то был моим другом и… Я видел, как стрелы пронзили его тело, как одна из них вонзилась ему в сердце и он упал замертво. Я не мог оплакать его тогда, но когда он восстал… Я не поверил своим глазам!
Неужто подобные люди в самом деле становятся рыцарями? Жалкие трусы, слабаки, слюнтяи! Да любой крестьянин на их месте скорее бы схватился за вилы да дубину и начал бы защищать себя и свою семью, а эти… Что за прославленные воины трясутся перед тем, что отличается от их привычного видения мира? Подумаешь, мертвые товарищи вновь встали и пошли против него!
– Не вижу причин поражаться увиденному, сир. Про нашего общего врага ходит множество слухов – они поедают плоть, оживляют мертвецов и принимают ванны из крови детей. Пять поколений назад, если вы помните, Экрог Глейгрим был пойман в ванной, наполненной кровью. И, судя по тому, что я успел узнать о нем из летописей, разменявший четвертый десяток мужчина выглядел словно молодой юноша. Ему не давали более двадцати. Вполне несложно предположить, что если один слух оказался правдив, то и другие могут.
– И вы ничуть не испугались восставших мертвых?
Лорд Флейм, что проявил себя как герой, взял Кеирнхелл вопреки появлению Раяла Глейгрима и сумел договориться с Бладсвордами, продумав прекрасный способ уничтожить врага, пусть и не сработавший как задумывалось, горделиво выпрямился.
– Нет. Ни на минуту.
Лорд соврал и даже жестом не выдал себя – вероятно, потому, что беседующий с ним рыцарь был слишком впечатлен случившимся на поле боя и не замечал ничего дальше собственного носа.
На деле же Зейир перепугался не меньше, а то и больше сира. Он был готов обмочить штаны, когда увидел мертвецов. Но это было тогда, и никто не мог обвинить лорда Флейма в трусости, никто не видел его, потому как каждый был занят борьбой со своим собственным страхом. Теперь же Зейир был уверен – это было лишь некоторым замешательством и храбрее его в мире
