а словах «следующая станция Сокольники» Бормотун креслом чувствовал, как запомнившийся пассажир начинал ёрзать. В стекле вагон ловил его взгляд, полный надежды. Бормотун даже знал, чего ждал молодой человек, смотря на его вторую дверь. Точнее, кого.
Её.
Она впархивала всегда во второй вагон с конца поезда на станции «Сокольники» в восемнадцать сорок четыре или восемнадцать сорок пять раз в неделю. И никогда не садилась – ведь ей было ехать всего две остановки. Красивая она или нет, Бормотун не мог сказать точно. Он был пожилым, и ему нравились дамы в возрасте, особенно в шляпах. А она была молодая и без шляпы, даже зимой. Вагону нравилась лишь её походка – лёгкая и порхающая.
Когда её не было, пассажир барабанил пальцами по солидному чёрному портфелю. Этот негромкий звук раздражал Бормотуна. Он не любил не только звук, но и портфель, странно смотрящийся у столь молодого человека, которому бы в футбол гонять.
Вагон знал о футболе не понаслышке. Однажды куча ребятни в форме гоняла настоящий мяч по его полу. Это так развеселило Бормотуна, что он застучал по рельсам, как ещё никогда не стучал: «Тюх-пытюх. Тюх». Жаль, что игра длилась недолго – на детей шикнул взрослый.
– Вечно взрослые всё портят, – забурчал старенький вагон, вспоминая. – Только малыш начнёт на окне пальцем рисовать или смеяться громко, так обязательно кто-нибудь к порядку призывает.
Вагоны любят не только смех и детей, но ещё и встречи. В огромном мегаполисе так трудно найти кого-нибудь невероятно родного. Чтобы соединить подходящих друг другу людей, вагоны идут на разные хитрости – встают в туннелях, в исключительных случаях гасят свет, уговаривают машиниста поспешить или задержаться. Машинисты и поезда вообще часто устраивают сговоры и помогают тем, кто об этом так никогда и не узнает.
Бормотун в силу возраста был не только мудрым, но и внимательным. Он часто замечал, что девушка нет-нет да бросала взгляд на этого молодого человека. Но тот делал вид, что погружён в свои мысли. «Неужели он думает, что этот взгляд предназначен не ему?!» – Вагоны иногда не понимали человеческой глупости и трусости.
Глава 2. Семь минут
Сергей полгода не задерживался на рабочем месте после восемнадцати ноль-ноль. С тех пор как нечаянно увидел её три раза подряд. Тогда болела мама, и он спешил домой. Сергей запомнил время и продолжил спешить, даже когда мама поправилась. Сотрудники думали, что его мама так и хворала. Но Сергей спешил к любимой – только она о том, что любимая, не знала.
Сергей ждал её, с надеждой смотря на дверь. Бывало, её не было, и тогда он грустил, думая, что она заболела. Но это было не страшно. Пугала другая мысль: «А если она сменила работу?»
Встреча длилась недолго – всего лишь пять минут. Она стояла, а он сидел – ведь на Лубянке легко занять место. Она выходила на Черкизовской, ему же было до следующей – до Бульвара Рокоссовского.
И он собирался к ней подойти. Правда собирался. Но месяц проходил за месяцем, а он продолжал собираться с духом дальше.
Сегодня она зашла не одна. За руку её держал высокий и тощий мужчина с жутко длинным носом и очками на нём. Очки не шли мужчине, а мужчина не шёл ей. Лицо Сергея потемнело, а вагон зашипел дверьми и сказал: «Ххххрррр», набирая скорость.
С того дня верзила сопровождал её каждый день. С ним она делалась ненастоящей, хоть и смеялась и иногда краснела. Они болтали все пять минут без перерыва, и молодой мужчина часто закрывал от Сергея её лицо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
