ли чего ты не хочешь. Есть такое слово: надо! У тебя прекрасный потенциал, ты лишь боязливая очень. Но это решаемо. Практика и тренировки. Будешь учиться не бояться.
Я смотрела на неё и понимала, что выводы она эти сделала на собственном опыте, и от всей души хочет мне помочь. Принимать её помощь не особо хотелось, но не ответить на добрый искренний порыв я не могла. Поэтому кивнула, а потом начала мелкими глотками пить чай.
С этих пор я сделалась любимицей Нелли, и это было одновременно хорошо, но и очень сложно. С одной стороны она меня защищала. Когда у меня возник конфликт с преподавателем физкультуры, который хотел поставить мне тройку из-за того, что сдать некоторые нормативы я физически не могла, именно она позвонила и посоветовала моей маме взять справку от врача, что физические нагрузки мне противопоказаны.
А вот с другой стороны нагружала всяческими заданиями, вплоть до того, что некоторые уроки я вела за неё в чужих классах, а она сидела на задней парте и слушала, в конце урока лишь добавляя что-то, а порой и этого не делала. Это был, конечно, бесценный опыт, особенно учитывая, что при ней никто не мог ни шуметь в классе, ни прерывать меня, но давалось мне это очень тяжело.
На все олимпиады я тоже ездила в обязательном порядке. Даже по истории, которую тихо ненавидела из-за обилия дат, ровном счетом ничего не значащих. Вот какая разница какого именно числа подписали брестский мир? Главное ведь, что его подписали, и как это событие встроено в линейку всего происходящего. Я вижу эту линейку, могу сказать что было раньше, что позже, а вот с датами у меня беда. Помогает лишь зубрежка. Но зубрить я ненавижу. И потом это забивает мою так сказать «операционную память», а мне она нужна для другого. Перед уроком или тестом, ещё могу эту информацию недолго подержать, а дальше она сразу в «долговременную память» уходит, причём с пометкой «ненужная», поэтому в самые дальние слои, и добраться потом до неё очень сложно, порой вовсе нереально. А ведь на олимпиадах требуют материал по всей истории, а не то, что мы в этом году проходим. Поэтому «пять» по истории я иметь ещё могу, а олимпиадные задания, мне не по силам. Объясняла я это Нелли многократно, но она упрямо включала меня в список участников, мотивируя тем, что это опыт и стремиться победить всё равно надо.
Ближе к выпускному классу я уже настолько привыкла участвовать всегда, везде и во всём, что даже не сопротивлялась и достаточно уверенно приближалась к тому, что в своё время казалось моим родителям недостижимым для меня, к золотой медали.
Всё испортило моё желание отплатить Нелли за всё хорошее, что она сделала для меня, тоже чем-то хорошим. И я знала, чем я могу отплатить, причём мой подарок по значимости тоже мог стать для неё равноценным. Она научила меня не бояться публики и преодолевать себя, а я могла ей помочь избавиться от того, что бесконтрольно утаскивало её энергетику, ослабляло её здоровье и явно мешало.
Ещё в самую первую встречу я заметила у неё на шее и затылке энергетическое уплотнение в виде медузы с щупальцами, сейчас я уже знаю, что многие
