талинка, учительница музыки, умерла от бронхита. Он – сирота, она – круглая сирота. Как им было не понять друг друга? Эльза растворялась в нем без остатка, не требуя взамен ничего, кроме любви. Конечно, опрометчиво рассчитывать, что за пять лет ничего не изменилось. Конечно, она стала другой. Но, идя сюда, Уго полагал: стоит ей увидеть предмет своей первой любви – и костер страсти вспыхнет с новой силой. В шестнадцать лет она была частью Уго, она не умела без него обходиться. Годы должны были сделать ее независимой, но сердце, питавшееся от другого, никогда не забудет этой зависимости.
Ан нет! Как говорят, физическая близость – еще не повод для светского знакомства… Теперь она совершенно не беззащитна. Она вооружена спокойствием и довольством. Она, вполне возможно, и в самом деле считает себя счастливой. Любит ли она солдафона и карьериста Граппса? Уго с неудовольствием отметил, что этот вопрос его беспокоит, хотя и не должен бы. Так что же – любит? Нет, вряд ли. Испепеляющую страсть редко кому удается изведать в шестнадцать лет. Но если так случится – этот пожар в душе затем служит великолепной прививкой от сильных чувств. На всю жизнь. Человек может полюбить еще, и не раз, но это будет лишь бледная тень той, первой любви.
Однако, что же делать? Уго рассчитывал, что Эльза через своего супружника поможет проникнуть во дворец герцога Тилли. Попасть в рай под прикрытием капитана Граппса – в этом есть определенное изящество. Да и вообще, самый легкий и, пожалуй, самый безопасный путь, ведущий в герцогские покои. Стоит Эльзе захотеть – и успех дела можно считать наполовину обеспеченным. Разве мог он предположить, что она не захочет?
Да нет, не тот у Эльзы характер, чтобы считать счастьем сытую жизнь за мужем-карьеристом. Возможно, она боится, что их подслушивают? Так или иначе, придется говорить открытым текстом. Она сама его к этому толкает. Он уже достаточно фланкировал позиции, которые занимает Эльза. Пора приступать к общему штурму.
– Нынче я хотел прокрасться к милой, на замок закрыты были двери, но ведь ключ всегда при мне в кармане, – с чувством продекламировал Уго. Эльза удивленно вскинула стрельчатые брови.
– Черненькая, – сказал Уго тихо. Она вздрогнула, услышав прозвище, которым Уго называл ее когда-то – в те дни, когда между ними ничего не стояло, кроме их любви.
Уго еще раз убедился, что она стала сильной и удар держать умеет. Любовное прозвище не смутило ее, не пробило брешь в ледяной стене бесстрастия. Своими черными горящими глазами она без тени смущения посмотрела в глаза любимого – тоже черные, но навыкате, бесстрастные и маслянистые. При желании в лице всякого любимого можно найти массу недостатков: узкий лоб, уродливо сросшиеся брови, непропорционально короткая шея, длинный нос… Все зависит от установки.
Эльза ждала продолжения.
– Черненькая, – повторил Уго, продолжая борьбу, ибо шестым чувством ощутил, что победа возможна. – Неужели ты думаешь, что я уйду так просто?
Уго был почти уверен, что она не станет продолжать свою хитрую игру. Главное – любой ценой сбить ее на выяснение отношений.
