является происхождение одного вида живых существ от какого-то другого вида. Однако во всём многообразии дошедших до нас, в том числе в отрывках и упоминаниях, сочинениях древнегреческих и древнеримских авторов не содержится даже намёка на теорию эволюции, на превращение видов из одного в другой.
Вряд ли это можно объяснить только неполнотой сохранившихся источников. Античная мысль, несмотря на весь свой материализм, была чужда абсурдных идей. Именно потому, что она была рациональна, за всю её историю так и не возникло учения об эволюции. Древние много думали над самозарождением жизни, но каждый вид представлялся им возникшим из неживой материи уже в законченном, совершённом виде – таком, каком мы его наблюдаем. Медики Александрии Египетской уже очень хорошо знали о гомологии строения тела человека и обезьян, например. Но эта близость не служила для них свидетельством общего, родственного происхождения тех и других. Общей была только та неживая материя, из которой возникли в готовом виде как люди, так и обезьяны, и все другие животные без исключения.
Не появлялось учений об эволюции и среди диссидентских течений христианского Средневековья, хотя там же разрабатывалось немало других прорывных революционных идей, например – об альтернативном геоцентризму устройстве Вселенной.
Поэтому первые натурфилософские идеи об эволюции наблюдаются не ранее эпохи Просвещения, только в XVIII веке. Сейчас даже трудно сказать, кто был пионером эволюционизма в философии. Исследователи называют разные имена: Иммануил Кант, Жорж Бюффон, Иоганн Гёте… Но внятной эволюционной концепции нет ни у одного из них, есть только её отдельные элементы, которые самими этими мыслителями не были развиты в систему.
Представляют интерес мысли Бюффона об эволюции, поскольку он был крупнейшим учёным своего времени. Жорж Луи Леклерк де Бюффон (1707—1788) прославился как эрудированный исследователь мира живых существ. С 1749 года до его кончины вышло 35 томов его сочинения «Естественная история». В ней есть и рассуждения об эволюции. Бюффон, описывая осла, доказывает, что он является никем иным, как выродившейся лошадью. Вероятность такой трансформации Бюффон переносит на другие отряды животных и рассматривает, например, возможность того, что обезьяны являются выродившимися людьми. Поскольку примеры с ослом и обезьянами не единичны в живом мире, то Бюффон задаётся вопросом, а не может ли быть такого, чтобы «все животные произошли от одного единственного, которое со временем посредством улучшения и вырождения породило все известные в настоящее время?» Но именно такой вывод и представляется Бюффону абсурдным.
Из этого небольшого пассажа Бюффона следуют два важных заключения. Во-первых, идеи эволюции в середине XVIII века уже были распространены в мыслящем обществе, поскольку Бюффон очевидным образом полемизирует с ними. Во-вторых, серьёзные учёные того времени категорически возражали против таких идей. Одним из их аргументов было сведение теории эволюции к абсурду, чем и занимался
