путь от участка, до морга закончился. Расстояние было в несколько километров, но в моем восприятии я и не почувствовал, что мы отъезжали от здания полиции. Я не стал долго откладывать этот душераздирающий момент. Потянув ручку на себя, дверь автомобиля открылась со скрипом. Было тяжело переместить массу своего тела, чтобы выйти. Груз скорби взвалился на мои плечи. И никакие плечи атлантов не выдержат этот гнет. Я боялся наступить на порог морга. Место, извергающее боль и страдания. Подняв голову на небо, я пытался найти ответ. Моему взору предстало холодное до глубины души явление. Два ворона летели на расстоянии в полуметре друг от друга. На мой взгляд, это был взрослый ворон и маленький птенец, будто только из гнезда. Мысли переплелись, и разум стал мне говорить, что это души моей семьи воплотились в черных, как мрак птиц. Они летели в бездну, туда, где не слышно больше крика. Задумавшись и не реагируя на окружающую действительность, я и не заметил, как заполнил соответствующие формуляры, как прошел в эту бездыханную комнату, где на столах лежали две белые простыни. А под ними были тела моей маленькой Эмили и красавицы жены Элизабет. Патологоанатом приподнял эти белые простыни, теперь смерть проникла в меня. Ее зубы врезались в мое сердце, а когти разорвали душу. Она смелась надо мной, показывая, что она всевластна и заберет каждого, как только голод проснется и укажет на сладкий пир. Слева от меня была жена, только утром я видел ее искрящиеся любовью глаза, а теперь они закрыты тяжестью век и ничто их больше не откроет. Ее правая щека была изрезана стеклом, но и это не затмило ее красоту. Повернув голову, увидел свою малышку. Она будто крепко спала, а я подглядывал за ней, представляя, какие она видит сны. Вспомнил, как она лежала в теплой колыбели еще совсем крохой, а сейчас здесь уже немного повзрослевшей и на этом холодном столе.
– Вы что, не видите ей холодно. Где ее одеяло? Ей нужно только согреться.
Я взял ее со стола и пытался укутать в свое пальто.
– Что вы делаете с ней ублюдки? Она же еще ребенок.
– Мистер Стоун, что вы делаете? Вы в своем уме?
– Прочь от меня. Это ваш мир. Ваш продажный мир убил ее.
– Прошу вас, положите ее.
– Для чего? Чтобы она продолжала мерзнуть. Чтобы вы могли посмотреть на нее.
В этот момент я увидел, как мимо доктора шла пожилая женщина в белом халате. Подойдя ко мне поближе и посмотрев в мои глаза, словно в душу медленно сказала:
– Не мучай дочь. Ты ей делаешь больно. Ей нужна забота и любовь.
Сняв с себя халат, она застелила им холодный стол, взяла мою дочурку из рук и медленно положив, укрыла ее простыней.
– Теперь ей будет гораздо теплее. Ведь она впитала ваше тепло. Не беспокойтесь, я позабочусь о ней. Не отойду, пока не согреется.
Доктор взял меня под локоть и увел в свой кабинет. Эту женщину я не забуду, я только представил, сколько же детей она так укладывала на стол, сколько пыталась согреть своей любовью и уважением, тех, кого обнимала лишь смерть. Наверно чужое горе со стороны не так тяжело
