style="font-size:15px;"> Товарищ лейтенант так не думал и чуть не вцепился в ворот рубашки оппонента, благо, пришлось тянуть руки через меня, и тот успел отпрянуть.
– Нет, ты иди сюда, я тебе сейчас устрою неприятности!
– Антон, ты чего?! – я потрясла его за плечо, даже пальцами пощелкала, чтобы поймать взгляд, но толку никакого. – Да успокойся уже! Что с тобой?
– Не мешай мне делать мою работу!
– Какую работу? Тебя отстранят за такое поведение!
– Плевать! Зато на одного упыря станет меньше.
Мать моя женщина! Глаза, налитые кровью, сжатые кулаки и выдвинутая вперед челюсть, почти животный оскал – и это весельчак Антошка?
– Кирилл, тебе лучше уйти.
– Уверена? Он же неадекватный.
– Кто неадекватный? Иди сюда, я тебе покажу, кто из нас неадекватный!
Мужчина уже почти кричал, подпрыгивая на месте, и я честно не могла решить: то ли радоваться, что никто из начальства такого поведения не видит, то ли самой звать на помощь, чтобы избежать неприятного развития событий.
– Кирилл, иди, говорю! Мне он ничего не сделает.
– Нет! Я тебя одну с этим не оставлю.
Час от часу не легче!
– Тогда отойди хотя бы!
Черт, если он не свалит, я не смогу привести друга в чувство! Ворожить при непосвященном – то же самое, что открыто признаться в том, что ведьма. Потом можно писать завещание, прощаться с родными и ждать конца.
К счастью, актер внял моему умоляющему взгляду и сделал несколько шагов к стене, не сводя подозрительного взгляда с буйного мужчины. Надеюсь, двух метров хватит, чтобы он не расслышал, что буду говорить.
– Антон, милый, послушай меня, – я взяла его лицо в ладони, заставив почти двухметрового амбала наклониться. – Слушай меня, смотри на меня, забудь, все забудь.
Слова полились сами собой, словно я миллион раз повторяла их, хотя как раз этот заговор произношу впервые. Как-то не приходилось раньше успокаивать озлобленных мужиков. В моей семье не принято проявлять агрессию, и уж тем более, скандалить, а ведьмам в принципе стоит быть сдержаннее.
Наконец, Тоша глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
– Хорошо, просто замечательно. Тош, ты со мной?
– Да. Свет, я тут подумал, может, ты с ним сама разберешься? Что я буду с твоими кавалерами рамсить?
Заговор так и действует: человек считает, что сам пришел к определенному выводу, будь то успокоение или, наоборот, желание разобраться.
– Конечно, сама, Тош. Спасибо, что заступился.
– Да я-то что… Всегда пожалуйста. Слушай, мне бы присесть, что-то голова побаливает.
А вот это уже ненормально, моя сила не причиняет вреда!
В этот момент за стеной послышались крики.
– А там что происходит?
– Не знаю.
Только сейчас до меня дошло, что вообще-то мы в этом зале втроем, не считая
