я почувствовала, как рука, в которой я сжимала нож, взмокла от пота. – Мне пришлось быстро научиться работать с ними. Когда я начинала, я едва умела говорить. Он поймет.
Мой грехотворец, от которого всегда исходили волны острой боли или низкий рык, тихо загудел.
– Это неважно, – Карлоу ткнула себя в грудь, прямо над сердцем, и нащупала щель между ребрами. – Когда мы сможем найти способ уничтожить что-то бессмертное, у нас будет шанс уничтожить и заменить Дверь. Представь себе, что лепесток – это Дверь. И не беспокойся из-за того, что тебе приходится меня убивать. Важно только то, что мы сможем найти новые способы воздействия на Дверь. Уничтожить ее. Запереть. Все, что угодно.
– Большинство людей мечтают об этом, – сказал Крик, – так что наслаждайся.
«Возьми в жертву жизнь Карлоу, – взмолилась я своему грехотворцу, – и уничтожь половину этого лепестка, включая бессмертные части».
Я воткнула нож между ребер Карлоу, и через несколько мгновений она замертво упала на стол.
Крик поднял руку. Бэзил проверил лепесток.
– Полностью уничтожен, – сказал он, двигая пальцами в том месте, где должен быть лепесток.
Крик закрыл глаза Карлоу.
– Многообещающе.
Глава восьмая
Я стояла над раковиной. Меня рвало. Бэзил держал мои волосы и протирал мои руки влажной тряпкой, смывая с кожи кровь Карлоу. Из-за знаков никто их них не мог запереть что-то бессмертное или уничтожить – это было слишком похоже на запирание или уничтожение творцев. Суверен никогда бы не допустила подобных экспериментов. Но я связана не была и могла заключать любые контракты, какие хотела. Мы повторяли подобные контракты до конца дня и узнали, что для уничтожения чего-то бессмертного лучше всего подходят физические жертвы.
В этом был смысл. Чтобы оставаться закрытой, Двери нужны были физические жертвы. С чего бы для уничтожения творений единственных оставшихся в мире бессмертных существ, творцев, не нужно было то же самое?
– Как бы мы ни поступили с Дверью, она потребует крови, – сказал Бэзил, переводя взгляд с трупа Карлоу на алое небо за окном.
– Почему именно крови?
– Потому что если Дверь откроют, крови уже не будет, – сказал Крик. Его тело было испещрено дырами, оставленными моим грехотворцем. – Карлоу пришлось умереть, чтобы ты смогла справиться хотя бы с этим. А представь, что потребуется, чтобы разрушить Дверь?
– Представь, что потребуется, чтобы создать Дверь, которая не будет требовать жертвоприношений, – возразил Бэзил.
– Можно, я подумаю об этом завтра? – спросила я. Каждый раз замечая боковым зрением неподвижное и безмолвное тело Карлоу, я вздрагивала. Мои творцы были вымотаны от объема работы. После всех выполненных контрактов у меня болела голова. – Сомневаюсь, что чего-нибудь когда-нибудь будет хватать, чтобы это сделать.
– Даже если жертвы принесем не только мы. – Бэзил выставил меня за дверь. – Отдохни. Продолжим завтра.
Я вернулась в свою
