у вас полковник, – улыбнулся Кудельман.
– У нас в команде выздоравливающих, почитай все офицеры с паскудными болезнями. Один прапорщик Лузин с прострелянной коленкой.
Так за разговором Васька Пудель и познакомился с солдатиком. Звали того Иван Косых, был он из Рязанской губернии. Решили они отметить знакомство, и пошли в чайную «Петроград» около Рязанского вокзала44.
– А ты мил человек, откуда? – поинтересовался Иван, когда шли в чайную. Он кивнул на Ваську Пуделя: – По тебе сразу видно, не местный.
– Как раз местный, – рассмеялся тот, – из тюрьмы я. На Орловском централе сидел. Слышал о такой тюрьме?
– Деревенский я, – вздохнул Иван, – тридцать лет в своей Егорьевке прожил, а в Рязани, что в пятидесяти верстах, всего два раза и был. Зато война в саму Пруссию закинула.
Косых с уважением посмотрел на Пуделя:
– Ты в тюрьму за политику сел?
– За неё самую, – соврал Васька Пудель.
Пришли в чайную, заказали по стакану чая и по бублику, а спиртного там не было.
– Погоди мил человек, – сказал Иван и достал из шинели бутылку.
– Что это?
– Динатурка, – пояснил Иван Косых.
– Нет, брат, лучше водки.
– Да где ж её родимую взять-то?! – развёл руками Косых. Он вздохнул: – Царь с начала войны сухой закон ввёл. Теперь водку только знатные баре пьют, она почитай червонец бутылка.
– Червонец?! – изумился Васька Пудель. Покачал головой: – Раньше на десять рублей можно было так гульнуть! Водка не дороже пятидесяти копеек стоила.
– Война, – Иван полез в карман брюк. Он достал оттуда смятый рубль: – Мил человек, не взыщи, нет у меня больше. Возьми рубль, все на хлеб хватит.
Взял Васька Пудель рубль у солдата, и распрощался с ним. Отправился он на Хитровку45, там, в трактире «Сибирь» повстречал своего давнего приятеля Николая Сафронова по кличке «Сабан». Тот кореша вернувшегося из тюрьмы встретил достойно – стол накрыл. Половой46 в чайнике что-то принёс.
– Теперь у нас так, – улыбнулся Сабан, – пьём не из графинов, а из чайников.
Он разлил по стаканам коричневую жидкость.
– Что это? – подозрительно спросил Васька Пудель. Он уже был научен, что в Москве нельзя пить всё, что наливают.
– Мы на Хитровке её зовём «ханжа», смесь клюквенного кваса и денатурата.
– Я почти все своё здоровье в Орловском централе оставил, – Пудель отодвинул от себя стакан с «ханжой», – здесь в Москве остатки на ваше пойло разменивать, не намерен. Вели водки подать!
– Водка больших денег стоит! – вздохнул Сабан. Он обвёл зал трактира рукой: – Здесь её пить некому.
– Как же вы живёте-то теперь?
– Скучно, – вздохнул Сабан.
– Где Наталья, красавица моя ненаглядная? – Васька Пудель достал
Рязанский вокзал – с 1894 года его переименовали в Казанский вокзал. Однако москвичи ещё четверть века звали его по старинке.
Хитровка – Хитров рынок, Хитровская площадь, самый криминальный район в Москве в XIX веке и начале ХХ века. В современной Москве это место между Подкольным, Певческим, Петропавловским и Хитровскими переулками.
Половой – слуга в трактире.
