словно проколотая сапожным шильцем гусеница. Сердюк легко стряхнул тело старой литвинки с пики, Рузя упала совсем рядом. Катерина на четвереньках метнулась к ней…
С грохотом вылетел засов на воротах и, путаясь в разлетающихся курах, сердюки ринулись во двор.
– Сотник! Мой муж был казацким сотником! – с истошным криком кинулась им навстречу мама.
– Так мы тут теж все казаки! – захохотали ей в ответ и… Катерине показалось, что ее здесь нет. Что она на самом деле крохотный такой человечек, прячущийся в теле большой Катерины, и через ее глаза, как через крепостные бойницы, заглядывающая в мир, которого просто не может быть! В том, наружном мире большой Катерины вислоусый здоровяк схватил маму за руку. Она закричала, вырвалась… Но не пробежала и пары шагов – усач нагнал ее…
– А ну стой! – здоровенный, как тыква с огорода, кулак врезался вырывающейся женщине в висок. Мамин крик оборвался. Словно враз лишившееся костей тело осело наземь. Мамины волосы безжизненно рассыпались в пыли.
– Ох ты ж сатана! – казак остановился, растерянно поглядывая то на свой пудовый кулак, то на распростертую у его ног женщину.
– Мама-а-а! – отчаянно закричала та, большая Катерина, сквозь которую в мир выглядывала маленькая, и кинулась вперед. Сухонькая старушечья ручка сомкнулась у нее на щиколотке, заставив со всего маху грохнуться на дорогу. И от удара Катерина большая, та, что снаружи, и маленькая, которая внутри, снова слились в одно целое. Девочка приподнялась на локтях: там, на дворе ее родного дома, неподвижно, не шевелясь, лежала мама – с белым, мертвым лицом.
– Хоть девку не упустите! – хрипло заорал усач.
– Та бежи ж, дурне дзецько! – прокричала Рузя, и кровь выплеснулась у нее изо рта. Старая литвинка свернулась на дороге клубком, прижимая ладони к животу.
– А ну стой, девка! – Двое сердюков бежали к ней. Окошко такой знакомой, такой родной горницы распахнулось – и грянул выстрел. Догоняющий их усач скорчился, хватаясь за пробитое плечо. Сердюки остановились, с беспокойством оглядываясь на товарища. Из окошка хаты вился дымок пистолетного выстрела.
«Дмитро собрал пистоль», – промелькнуло в голове у Катерины, а ноги уже несли вверх по улице.
– Охрима подстрелили! До хаты, хватайте кто там!
– Дмитро! – на бегу взвыла Катерина, но не остановилась и не оглянулась.
– Девку ловите! – За спиной тяжело забухали шаги – за ней погнались. И тут же громкое шипение, гогот, удары крыльев – и человеческий крик боли. – Ах ты ж гусак поганый!
Будто ветер дунул Катерине в ноги – только подол рубахи развевался и, точно подгоняя, шлепала между лопатками коса.
– Стой, тварюка мала, хуже будет! – шаги были уже близко, ее нагоняли.
Катерина бежала кривыми проулками Подола. Высоко на горе пылал замок –
