был уже научен горьким опытом, когда из-за закрытия фабрики, которая была градообразующей в нашем поселке, лишился работы. К тому же хозяин пса предложил за его перевозку хороший гонорар. А кушать между тем хочется каждый день. И не только мне, но и моим родным и близким.
В общем, взвесив все за и против, я не стал отказываться от этого нового для меня дела.
– Мой пёс спокойный, и очень умный. Он зря никогда не лает, не кусается вообще, и никого просто так не трогает, если его не раздражают или ему не надоедают, – сказал хозяин собаки мне перед посадкой в мою машину.
Я тогда не понял последнюю его фразу. А переспрашивать не стал, что хозяин хотел этим сказать. Но он, видно, знал, что говорил, и я в этом очень скоро убедился сам.
– Хорошо, – ответил я ему. – Поехали. А там посмотрим. Только постели на сиденье какое-нибудь покрывало, чтобы уберечь его от шерсти собаки…
Итак, мы поехали. Пёс находился в машине на заднем сиденье у меня за спиной. Всю дорогу он вёл себя спокойно – рядом с ним на заднем сиденье был его хозяин. Я помнил, что мне нельзя резко тормозить. Потому что в этом случае голова пса оказалась бы на моей голове. В моей старой машине тогда не было подголовников на передние сиденья. Я их перед этим как нарочно снял с сидений. Я, конечно, понимал, чем это чревато в случае аварии, но все равно рисковал. А пасть у собаки была такой большой, что я серьезно опасался, что он, возможно, даже может откусить мне голову, если только очень захочет, и широко откроет рот. И уже жалел, что пустил пса в салон машины без намордника.
У нас в квартире жили одно время пес породы боксёр тигрового цвета с огромной слюнявой пастью с загнутыми назад острыми клыками, и серая обыкновенная кошка по кличке Сонька. Мы всегда кормили их в одно время и вместе, конечно, из разных мисок. А ставили их недалеко друг от друга, на кухне. Кошка первой съедала все, что было в её миске. Затем она сидела в пару метрах от пса, облизывалась, и пристально наблюдала, как тот быстро ел, глотал кашу либо грыз кости. А потом не выдерживала и начинала медленно подвигаться к чужой миске, в надежде поживиться чем-нибудь из неё. Но разве можно отобрать у собаки еду, тем более, когда она ест? «Боксер» этого стерпеть, конечно, не мог. И делиться с кошкой своим обедом не собирался. Он косился на неё и сначала рычал. Но эти меры кошку не останавливали. Она продолжала медленно приближаться к миске пса с едой. Тогда он со злобой бросался на неё. Он делал это с такой яростью, что мы думали, что он сейчас её разорвет. Но пес хватал её за голову, целиком погружая её в свою пасть, и она полностью оказывалась у него во рту. Затем он грозно рычал, слегка прижимал зубами шею кошки, и отпускал её голову на свободу. Предупреждал так, мол, не лезь в мою миску, а то тебе не поздоровится. И кошка всегда после этого поворачивалась и просто уходила подальше от собаки, и больше не пыталась подойти к чужой миске с едой. Но если бы он сжал челюсти крепче, шея кошки хрустнула бы, как тонкая ветка, а её голова осталась бы у него
