не чёткие изображения из интернета, и это никак не ассоциировалось с тем, что он ожидал. Постепенно Данил погружался в состояние похожее на сон, он как будто дремал, понимая, что не спит, но и бодрствованием это не назовёшь. Он знал кто он, как его зовут, откуда он, но мысли были размытыми, вяло текущими, картинка представляемой им пустыни плавала перед глазами. Неожиданно он осознал, что висит высоко над песками, от которых из-за высокой температуры вверх поднималось марево раскалённого воздуха, колыхаясь и искажая картинку внизу, но главное не в этом. Он мог контролировать своё состояние! Только подумав о том, чтобы начать двигаться над барханами, находящимися далеко внизу, Данил полетел, с трудом, но всё же контролируя скорость и направление полёта. Это так вдохновило Данила, что он попытался совершить крутой вираж в воздухе, но неудачно кувыркнувшись, потерял стабильность, стремительно полетел вниз. Раскинув руки, словно птица крылья, он замедлил падение и, только подумав об этом, резко взмыл вверх. Полностью осознавая то, что сейчас с ним происходит, Данил восторженно закричал, чувство полёта было ни с чем несравнимое удовольствие.
Выровнявшись на определённой высоте, взяв устойчивый курс полёта и его скорость, ощущая на своём лице тёплый, почти горячий, ласковый ветер, Данил осмотрелся вокруг. Под ним простиралось бесконечное море песка, испещрённое множеством плавно изогнутых линий, верхушками песочных волн, застывших во времени. Это зрелище было величественным, Данил всматривался в барханы под собой, которые словно по волшебству, становились более резкими, разборчивыми, как будто он своим присутствием развеивал туман между собой и пустыней.
Обо всём этом он рассказал монаху, не открывая глаза, боясь потерять ниточку связывающею его с этим обалденным, то ли сном, толи фантазией. Монах ответил, но его голос теперь отдалился, шум ветра во время полёта приглушил речь, чтобы разобрать, что говорит монах, пришлось прислушаться.
– Найди оазис, – единственное, что расслышал Данил.
Вглядываясь в изогнутые линии песков, Данил жадно искал, хоть что-то, чтобы резко констатировало с жёлтым цветом песков внизу. Пролетев над пустыней не один десяток километров. В тот момент, когда он уже стал разочаровываться, сдаваться, его взгляд неожиданно ослепил солнечный луч исходящий снизу, от отражающей его поверхности, которая находилась там внизу, на земле. Мгновенно прекратив движение, зависнув в воздухе, Данил пригляделся, пытаясь разглядеть, то, что могло отразить солнечный свет. Его взгляд наткнулся на небольшое водяное блюдце одиноко сверкающее в безжизненной пустыне. Это было так неожиданно, что Данила возликовал, наверное, его радостные крики, звучали не только в мире, где царствовали пески, но и в реальности. Так как на его плечо легла ладонь, и он мгновенно вышел из мира, где свободно парил над пустыней и наконец-то нашёл свой оазис.
Открыв глаза, Данил с возмущением приподнялся,
