а домашние задания по геометрии и алгебре; она разбиралась и в тригонометрии, хотя училась только в девятом. Но по тригонометрии она могла гарантировать лишь хорошую оценку, не отличную. Впрочем, никто из девочек не жаловался. Иногда вместо денег предлагали обувь – например почти новые кеды, которые на ней сейчас (на босу ногу – носки с кедами никто не носит). Бекки вернула зеркало в прежнее положение, раздался легкий щелчок. Увы, семье отчаянно нужны деньги; где уж тут мечтать о макияже.
«Куда ни кинь, всюду клин», – часто повторял отец; Бекки не совсем понимала смысл этих слов, но, черт возьми, весной им пришлось очень скверно.
Посидев минуту в кабине, она спрыгнула с высокой подножки и вошла в дом. Теплый весенний день, а окна еще не открыты; в комнатах первого этажа их сельского домика темно и душно. Бекки прошла на кухню, распахнула окно и подперла раму банкой с фасолью. В раковине молочно-белого цвета стояли грязные миски с остатками хлопьев. Все вокруг покрывал тонкий липкий слой жира и пыли, однако прибираться было некогда.
На ковре в углу гостиной выделялся темный квадрат – неделю назад тут стояла тумба с телевизором; отец заложил телевизор, а также все мамины украшения (то есть думал, что все: кое-что Бекки припрятала). Он не сказал, сколько ему дали в ломбарде, – считал это временными трудностями, но она видела квитанцию. Меньше сотни за все.
– Папа? – позвала Бекки снизу. Легко взбежала по лестнице, позвякивая браслетами на руке. – Нам надо… Ты что, даже душ еще не принял?
Большой и грузный, похожий на медведя, отец лежал в постели на боку, подтянув колени к подбородку. Лицо в поту, ко лбу прилипли пряди седых волос. Желудочный грипп. Как не вовремя: они ждали покупателя из Рокфорда, отец договорился встретиться с ним в полдень.
– Ты же сказал завести машину! Папа, мы уже…
Он застонал и закрыл глаза рукой.
– Так. Поедешь первой. Покажешь ему сеялку. Пневматическую сеялку «Лайт Трак», убедись, что это именно она. И распределители, даже если он будет говорить, что ему не…
– Я не могу… – Бекки испуганными глазами обвела комнату. – Как же я…
– …ни «Масси», ни «Джон Дир» с ней не сравнятся. Можешь показать два «Викона», он интересовался. Но ты скажи, на них уже есть покупатель. Нам нужно продать сеялки. Я справлюсь за… час. Максимум. О боже! – Он вскочил с кровати и бросился в ванную, полы старого махрового халата распахнулись. Бекки тут же ретировалась.
Выехав на шоссе, Бекки включила радио. Она точно знала, когда на каком канале идет музыкальная программа. Часами могла слушать кантри; ради всего святого – почему бы им не поставить Кристал Гейл или Кенни Роджерса! Бекки крепко держала руль обеими руками и не сводила глаз с дороги, выдерживая скорость не более 45 миль в час, хотя их старый пикап вполне мог ехать быстрее. Никто на трассе не обращал внимания на школьницу за рулем, и она знала, что делать, если ее остановят: нужно сразу заплакать, сказать, что ее парень напился в стельку, а она испугалась и поехала домой, клянусь-богом-я-никогда-больше-так-не-сделаю, офицер, обещаю.
– Штрафа не избежать, но хотя бы не арестуют, – сказал отец.
От фермы до выставочного зала – два съезда с шоссе, один круговой перекресток и четыре светофора, и на каждом из них она покрывалась потом от страха. Хуже всего оказался поворот налево с дорожки между павильонами. Вот там Бекки немного растерялась и секунд тридцать простояла с включенным поворотником. Однако все же взяла себя в руки и с полузакрытыми глазами проехала вниз по узкой усыпанной гравием дорожке. Слава тебе господи, удалось.
Перед их павильоном стоял чужой пикап. Черт, уже здесь… Бекки выскочила из машины и опустила задний борт – там лежали ящики, ими нужно подпереть двери салона; зараз Бекки могла унести всего два, так что ей пришлось вернуться за двумя другими.
У Трэскеров в Рокфорде был собственный магазин сельскохозяйственного оборудования; сюда они приезжали, чтобы взять товар по самой низкой цене, а затем продать его с наценкой – хотя прибыль была невелика.
«Стервятники, – добродушно говорил отец. – Стараются выжать все что можно».
Так поступали все. Несколько лет назад он сам скупил остатки товара у Минтера, когда тот еще арендовал место в соседнем павильоне.
«Цена вырастет, – говорил он Бекки, – летом».
До этого говорил – весной. А потом скажет – осенью.
Из машины не торопясь вышли двое мужчин. Похоже, отец и сын.
– Добрый день, – пропела им Бекки.
Она никогда раньше не открывала салон самостоятельно, хотя много раз помогала отцу. Распахнула двери, подперла их, подбежала к щитку и включила освещение в кабинете и той половине, где по диагонали стояли в несколько рядов сеялки, косилки и другая техника.
– Я сделаю
