окончания, и вместо «на сей день» говорила «днесь» (полностью на церковнославянском «Отче наш» она не знала).
– Аминь! – восклицал пастор. – Приветствуйте друг друга любовью Господа Иисуса Христа!
И все пожимали друг другу руки.
Позвонил Максим:
– Купи мяса, рис для плова. Всё не трать.
– Ага, сейчас всё спущу на косметику!
И вдруг пастор Анатолий дико и страшно закричал от боли, схватился за спину и прогнулся назад.
– В спину вступило, – объяснил он.
Екатерина никуда не собиралась ехать с Леонидом и старцем, хотя им было по пути. Уже в прихожей она попрощалась с примаком, и тот надменно ей кивнул, не напомнив, что они едут вместе. Но во двор они спустились все втроём, – ехали в разных лифтах. Лестницы в этом доме заколочены, мусоропроводы – запаяны. Как в страшном сне.
У брата Леонида, гаишника, появилась новая иностранная машина цвета «металлик». Раньше была старая, отечественная. Он редко бывал в доме молитвы, как называли свою church Божьи дети, и на молитвенные собрания старца привозили братья по вере, а не примак.
Михайлова очень боялась «впасть в искушение», соблазниться и поехать с братьями. У старца же оказались зеркальные страхи, навязанная пастором пассажирка вывела его из душевного равновесия. И он заскулил, будто им куль с дерьмом в багажник сунули (брат Святик всё время проделывал такое с «Тойотой» Толяна, зоновского товарища, отправляя с ним двадцатилитровые мешки церковного мусора, – в частном секторе не было контейнерных площадок):
– Нам ещё эту отвозить!
– Да не поеду я с вами, успокойтесь!
И зашагала по гололедице. Её никто не останавливал.
Глава 14
Обильные благословения
В пятницу Михайлова наконец-то, с третьего раза, выбралась на молитвенную. В тёмном мрачном зале все железные стулья собрали, словно пластиковые стаканы, один в один.
К ней подошла маленькая, невзрачная девушка – ровесница, и обняла. Её звали Ирина, и она жила в том самом доме, куда Катю хотели сплавить на другую «ячейку».
– А вы не ходите на группу к…
– Нет, – довольно холодно ответила Ирина, как будто речь шла о чём-то плохом.
Сестра Михайлова сочла нужным сообщить, что раньше она «искала истину» у детей Божьих, но там ей не понравилось.
– Да, там же одни старики! – с жаром ответила сестра Ирина. – А разве у нас есть дети Божьи?
– Да, за станцией Щёлочь.
А это уже, как сейчас говорят, «мем»: будто в православных храмах «одни бабушки», а у детей Божьих – «одни старики».
А так собрались одни братья, что радовало. Вот Валерий Николаевич, седой и старый, тоже из Мариуполя, как и Анечка с Ванечкой, со смешным акцентом, жалуется на неприветливые подмосковные края.
– Вот я работал, я работал, а
