калужане, что дело здесь не в партизанах. Но радость старались скрыть. А Вале в это время вспомнился Володя Смирнов, их славный «боцман». Хотелось быть вместе с ним теперь, поделиться радостью и услышать от него самые последние новости: уж он то знает, что-то очень важное, уж он то сказал бы, что нужно делать сейчас. Но вместо этого Вале, Ляле, другим молодым калужанам приходиться слушать заверения фашистов, что партизанам капут и видеть, как они сгружают танки, пушки, с эшелонов, которые подходят и подходят на станцию.
Звуки боя доносятся от реки, с каждым часом они усиливаются. На станции и на вокзале, шум и суматоха. Когда этот шум стихал, то Валя отчетливо различала стрельбу из пулеметов и автоматов, где-то у реки, в районе лесозавода, там, где ее дом. И радостно, и тревожно билось сердце девушки. Мысли обращены к тем, кто ведет бой с немцами за освобождение их от фашистских захватчиков и к домашним: «Как они там, целы ли?»
Усатый стрелочник с доброй стариковской ухмылкой отпустил всех пораньше.
Глава 3
Валя и Ляля вышли на вокзальную площадь, удивление их было беспредельное, когда они увидели, что творится на улицах. От вокала к центру города, соблюдая походный порядок, двигались свежие немецкие части, а навстречу им по улице Советской от Московских ворот, от кинотеатра «Центральный» вся улица забита беспорядочными толпами солдат, техникой, повозками. Девушки видели танки разных размеров с различными знаками на башнях, огромных лошадей-битюгов, тянущих пушки, повозки с разным военным имуществом и повсюду, куда не глянь, солдаты вражеской армии. Девушки ликовали: «Ага! Получили по зубам!» Их больше всего удивлял вид гитлеровцев из числа тех, кто к вокзалу драпал. Если раньше Валя и Леля видели тыловиков в начищенных до блеска мундирах да свирепых эсесовцев, то теперь перед ними проходили какие-то людишки в грязных, обтрепанных одеждах. Русская зима вынудила их повязать сверх пилоток платки, даже женское нательное белье служило им шарфами, а на ногах вовсе незнамо что намотано.
– Если бы не серьезность и драматичность обстановки, мы бы даже долго хохотали от такого вида немецких вояк. Этот дикий хаос отступления на всю жизнь врезался мне в память, – вспоминала Валя.
Девушки дошли до кинотеатра «Центральный» и опять встретились с полицаями – не пропускают никого из населения к улицам Революции и Луначарского. «Как же пробраться домой?» – думали подруги. Они смотрели в ту сторону, где их дом, их убежище и спасение. Издали им казалось, что именно у их домов, возле реки сплошное море огня. И слышно было им, что там идет большой бой.
– Стойте! Назад! – кричали на девушек полицаи.
Но Валя и Леля ничего не слушали, в этот момент они были смелыми и решительными, они побежали по улице Кирова к пожарной части, затем по улице Степана Разина. Они хотели пересечь улицу Никитина, но этого не удалось, потому что там, на пересечении улиц, посреди дороги стоял немецкий танк. Кроме того они видели, что пушки и пулеметы расставлены вдоль этой улицы, чтобы стрелять в сторону реки. И стреляют.
Солдаты
