Ильич объяснил – едет в командировку, а на сколько, пока не знает. И она поверила. Но сегодня за завтраком заметила неладное. Разливая кофе, она случайно перехватила взгляд, которым супруг обменялся с Арсением. Это был взгляд заговорщиков. Мало того, сын еще подмигнул папочке. И уехали отец с сыном вместе – вроде Арсений повез отца на вокзал. Неужели они ее предали?! Предали два самых близких ей человека! Выходит, ее Саша поделился с сыном истинной причиной своей «командировки» и тот проявил мужскую солидарность. Это было отвратительно. Неужели и в их семью вошла ложь и измена?
«…в квартире высокого чиновника при обыске обнаружено десять килограммов золота и несколько миллионов валюты. В Кремле этот арест пока не комментировали… долгий приятный вкус во рту… рекомендация стоматолога номер один в мире».
Женщина смотрела на экран японского телевизора и думала, что предпринять? Нельзя же просто так сидеть сложа руки, когда у тебя уводят мужа! Первое, что ей пришло в голову, – проверить свои подозрения. Она пультом убрала звук и позвонила мужу на работу. Трубку долго не брали. Наконец отозвался мужской голос. Мария Николаевна звонила в институт редко, и голосов сотрудников лаборатории запомнить не могла. К тому же обычно трубку брал сам профессор, поскольку аппарат стоял в его кабинете.
– Позовите Александра Ильича Бородина.
– Профессора нет.
– А с кем я говорю? – сухо поинтересовалась Мария Николаевна.
– С Витей, – сообщили в трубке.
– Каким еще Витей?
– Я лаборант профессора, Виктор Шаньков.
Она тут же вспомнила – муж взял на работу сына их старинных знакомых.
– Ах, Витюша? Как папа? Как Лена?
– Спасибо, тетя Маша, с родителями все в порядке.
– Витюш, есть кто-нибудь, кроме тебя, в лаборатории?
– Никого.
– И Катерины Сурковой?
– Суркова тоже там.
– Где там?
– А вы разве не знаете? Александр Ильич некоторое время пробудет в другом месте. Он снял квартиру.
– Квартиру?
– Да. Вы ему туда позвоните. Запишите номер.
Мария Николаевна бросила трубку и расплакалась. Теперь ей стало все ясно. Муж снял квартиру и сбежал в нее с этой тихоней Сурковой. Обида и злость быстро иссушили слезы. «Если он так поступил, чего с ним деликатничать. Она скажет ему все, что думает. Нечего делать из меня дуру – решил разводиться, так и скажи».
Мария Николаевна еще раз позвонила в лабораторию, и Шаньков продиктовал ей номер. Минут пять женщина сидела неподвижно, набираясь сил. Потом прошла в ванную, умылась и подкрасила губы. О том, что по телефону муж увидеть ее лица не сможет, не думала. Она сильная женщина и не доставит ему удовольствия своими слезами.
Дрожащим пальцем прошлась
