Ашрама. И вот утро знаменательного дня, о котором я давно мечтал и который, как мне временами казалось, никогда не наступит. Еще лежа в кровати, над которой, во всю стену, была нарисована красная свастика, я изрядно курнул гашика и отправился навстречу своей мечте. Я испытывал чувство детской восторженности, и это чувство, забытое, а может и вовсе мне доселе не ведомое, было со мной там потом почти все время пребывания.
Однажды, когда уже немного освоился в Ашраме, я отплясывал на дискотеке, которые проходили там чуть ли не ежедневно, ко мне решительно подошла, весьма миленькая девушка из России, взяла меня за руку и со словами «Пошли ко мне в гости» увела за собой. Через некоторое время мы уже кувыркались в ее койке, и я подумал тогда: вот оно, реальное боевое эмансипе в действии. Девушка была из Питера, и когда через какое-то время, ей нужно было возвращаться, я поехал с ней. Так я очутился в Питере, в ее роскошных апартаментах, которые подарил ей отец – профессиональный и очень удачливый игрок в покер. Девушка эта была весьма странной особой, да что там, ****утой на всю голову, хотя поначалу я этого не замечал и не придавал значения. С виду она была сама невинность, с ангельским личиком и миниатюрной фигуркой, но некоторые ее повадки иногда меня вгоняли в краску, а некоторые просто ужасали. Вы не поверите, но через какое-то время я ее начал просто бояться. Она мне говорила, что преодолевает страх людского осуждения, и иногда это выражалось, например, в том, что она могла нарочно громко пукнуть где-нибудь в многолюдном общественном месте – но при этом люди всегда думали почему-то на меня, и я стоял багровый и вмиг вспотевший, а она лишь смотрела на все это своими невинными глазками и улыбалась. Короче в итоге мы жестко разосрались, и я от нее ушел. Но с ее отцом у меня остались хорошие отношения, через несколько лет мы случайно с ним пересеклись и именно он тогда предложил мне пойти работать к его приятелю, в обнальную контору, на что я с радостью согласился, в тот момент я пахал на стройке – работал много, получал мало.
Я стоял в легкой прострации глядя в окно и даже не заметил, как Люба встала и тихонько вышла из комнаты. Она сидела на кухне и курила, хотя уже год как бросила, пальцы ее слегка подрагивали. Я присел рядом с ней и тоже закурил, молчание было напряженным. Наконец я сказал:
– Ну, вот, шеф звонил
– Я поняла. – сказала она и нервно загасила наполовину недокуренную сигарету.
– Мне надо срочно сваливать – сказал я – Сегодня вечером я должен уехать. На несколько месяцев, Люба. … такие дела.
Я подошел к шкафу, открыл его и достал уже изрядно опустошенную бутылку вина. Налил себе бокал и выпил. В другой бы ситуации я бы себе этого не позволил, потому, как Люба крайне негативно относилась к моему легкому бытовому пьянству, да еще и с утра. Но сегодня можно было, да даже и нужно.
– Смотри Люб, хату я оплачу за пару месяцев, – квартиру мы снимали, – и тебе на жизнь немного денег оставлю,
