не смог его сдерживать.
– Ваша честь, я хотел бы сказать, если можно, – вызвался он.
Подняв руку, Натаниэль начал протискиваться сквозь толпу. Все взгляды обратились на него, шепотки волной пошли на улицу: «Натаниэль Кэмпбелл хочет что-то сказать!» Заметив, что их снова перебили, судьи подняли глаза. Натаниэль вышел в переднюю часть помещения и обратился к судьям. Он говорил громко и четко, а в толпе зашикали и притихли, так что слышно его было хорошо.
– Достопочтенные судьи, я бы хотел высказаться в защиту осужденных. По моему подсчету, к настоящему времени по обвинению в колдовстве в тюрьме находится шестьдесят два человека.
– Мистер Кэмпбелл, знаете ли вы, что этот суд был объявлен уголовным разбирательством самим губернатором Массачусетса? – осведомился Вильям Стоутон.
– Да, знаю. Но это не меняет того факта, что вы бросили за решетку много народу. А доказательства, что все они – ведьмы, они… – Натаниэль помедлил. – Они как дым.
– Что вы имеете в виду?
– Если я разведу здесь огонь…
– Вы этого не сделаете, конечно же, – перебил Стоутон.
– Вы правы, но это просто пример. Если я разведу огонь, и мы с вами будем стоять по разные его стороны, то я увижу дым так, а вы – иначе.
– Я вас не понимаю.
– Мы оба увидим дым, но будем видеть его по-разному, потому что мы стоим в разных местах: вы там, а я здесь. А если дым еще вьется, то будет выглядеть совсем по-разному. Если нам обоим придется описать его, то вы не узнаете, что описываю я, а я не узнаю ваше описание, хотя мы смотрели на один и тот же костер.
– Что вы пытаетесь сказать, мистер Кэмпбелл? – переспросил судья. – У нас мало времени.
– Я думаю, – заметил Натаниэль. – Когда жизни на кону, тщательность важна в той же мере, что и целесообразность.
Стоутон посуровел:
– Я бы хотел, чтобы вы перешли непосредственно к доводам, мистер Кэмпбелл.
– Судья Стоутон, пострадавшие девочки описывают дым, как он выглядит с того места, где они сидят. А другие описывают дым со своих мест. Все они правы, но вероятно, никто из них не прав в большей степени.
– Вы тратите наше время, мистер Кэмпбелл! – судья явно начал терять терпение.
Натаниэль глубоко вздохнул: ему приходилось разъяснять то, что для него самого было ясно как белый день:
– Возможно, девочки поняли неверно, что именно сделала эта женщина, – уверенно сказал он. – Либо им больно, но причина не в этой женщине.
– Вы обвиняете этих юных девушек во лжи? – угрожающе поинтересовался Стоутон.
– Я не говорю, что они лгут. Я говорю только, что они могут ошибаться.
Прюденс на пару секунд прекратила истерику и уставилась на Натаниэля, потом завизжала и начала указывать
