их. Тут были открытки с Мостовой гигантов, с каждым туристическим видом Лондона, одна с конференции в Сингапуре, одна из Вашингтона. Она перевернула открытку, лежащую сверху. Кажется, это из Бразилии.
Я видел Копакабану! Горы! И Центр конференций (как бы скучно это ни звучало). Короче, я объездил полмира и все же не нашел места, где предпочел бы оказаться вместо того, чтобы быть с тобой.
Всегда твой
Мэри знала эти слова наизусть. Раньше, когда она не могла спать от тоски по Джиму, она приходила сюда и перечитывала все открытки по очереди, как будто, собранные вместе, они составляли сказку о счастливых временах, которая могла ее убаюкать. Но в последние годы она стала строже к себе. Она старалась заглядывать в коробку не чаще чем раз в неделю, и только тогда, когда волновалась, что может забыть какую-нибудь из его фраз.
– Где же ты, Джим? – пробормотала она, проводя пальцем по его подписи.
Она не знала, сколько просидела так, в забытьи, утонувшая в воспоминаниях о его теплой ладони на своих встрепанных спросонья волосах, о робкой улыбке и подмигивании, когда он видел, что она нашла одно из его посланий. Наконец она поднесла открытку к губам и положила обратно до того, как руки откажутся расставаться с ней. Уборка подождет. Она вскочила и с новообретенной энергией выбежала за дверь, таща за собой рюкзак.
Уже семь лет в ежедневной рутине Мэри не было никаких перемен. Она молилась об открытке, об смс, об анонимном имейле – о чем угодно, говорящем о том, что Джим в порядке. Но тщетно. Казалось, что о звонке можно даже не мечтать, особенно если учесть, что Джим не любил телефон. И то, что он был очень скрытным, тоже не помогало. Так что, если он теперь дал знать о себе таким образом… Это же крик о помощи, верно? Это должно быть так. Мэри на секунду крепко зажмурилась, стараясь отогнать всплеск надежды, что вчерашний ночной звонок может означать возвращение Джима домой. Если желать слишком много, не получишь ничего.
Она услышала станцию до того, как увидела ее. Собственно, когда в ее поле зрения попал сам ярко-голубой фасад, было невозможно разглядеть, что творится у входа, из-за скопившейся плотной толпы пассажиров. Должно быть, какая-то проблема на линии, потому что, похоже, никто не мог пройти за ряд турникетов, а несколько поднятых рук с телефонами пытались снять на видео хаос на станции, чтобы объяснить своим близким, почему они задержались.
Господи, вот только этого ей не хватало именно сегодня. Мэри ничего не видела сквозь море толпящихся тел, как же кто-то сможет заметить ее саму? А если Джим приедет… Ну, хотя бы он будет знать, что она попыталась, подумала Мэри, торопясь перейти дорогу. Пришло время вступить в борьбу.
Неудивительно, что никто не был счастлив получить локтем в бок от широкоплечей женщины, бормочущей извинения на ходу. Мэри, в общем, привыкла к определенному количеству направленного на нее раздражения за то, что смела занимать место в общественном
