меня в покое, прошу тебя! Едва дышу от усталости, а ты еще на нервы мне действуешь!
– Вспомни Руставели: «Из норы сердечным словом можно вызвать и змею»?
Я ничего ему не ответил; взмокший от пота, я снова рухнул на землю, прямо в грязное месиво. Он подошел ко мне и присел рядом. Рассветало, вездесущие солнечные лучи постепенно высвечивали все окрестности. Не знаю, на каком расстоянии, в нескольких метрах или километрах, но голоса пограничников глухо, а все-таки до нас доносились.
– Если подумать, хорошо, что у нас, армян, был Маштоц9, иначе остались бы вы без алфавита и без Руставели.
– Что-о?
– Что тут удивительного, ты разве не знал, что Маштоц создал ваш алфавит?
– Ты что, приключений на свою голову ищешь?
– Почему?
– Значит, «Витязя в тигровой шкуре» Руставели написал под диктовку Маштоца?
– Э-э-э, Сандро-джан, не надо ссориться! Весь мир знает, что ваш алфавит мы создали.
– В таком случае, чем был занят царь Парнаваз? – взревел я и вскочил на ноги, совершенно позабыв, насколько я был изнурен.
– Ну, откуда мне знать!
– Ты, как я погляжу, просто чокнулся на национальной почве, – бросил я ему с раздражением и снова сел, только уже спиной к нему.
– Ладно тебе, не обижайся, – Юрка положил мне руку на плечо.
– Может быть, и хинкали готовить вы научили?
– Хинкали – нет, это блюдо пришло из исламских стран.
– Что ты сказал?
– Да, мясо, завернутое в тесто, варят и в Азербайджане, и в Иране. Между прочим, больше половины населения в Иране составляют армяне.
– А-а-а, вот как, значит! В Иране и хинкали ваше национальное блюдо! – я уже орал во весь голос, так что Юрка в испуге стал таращиться по сторонам.
– Что с тобой, Сандро-джан? Чего раскричался? Забыл, где находишься?
– Руки прочь хотя бы от хинкали и Руставели, хапуги… – это я произнес уже тихим голосом, но при этом успел схватить его за воротник.
– Отпусти сейчас же! Ты что себе позволяешь? – Нахмурив брови, Юрка резко стряхнул мою руку.
А дорога никак не заканчивалась. Словно мы оказались посреди моря на плоту и без весел и не двигались – ни вперед, ни назад. В какой-то момент в глазах у меня потемнело, а когда я пришел в сознание, обнаружил себя мешком на спине у попутчика.
– Ну, мы на свободе! В Армении, цаватанем10, – обрадовал Юрка.
Крепко-накрепко обнявшись с ним, я поцеловал его в лоб. Вынул деньги из кармана и попытался всучить их ему. Но мне это не удалось.
– Не обижай меня, Сандрик, – сказал он так, что я невольно уступил, сдался.
– Не забуду тебе этого, брат.
– Маршрут был серьезный, едва ли не Эльбрус покорили! Разве такое забудешь?
Неожиданно возле нас остановился мерседес.
– Садись, брат, Хорен ждет нас, – водитель высунулся из окна.
– Есть
