style="font-size:15px;"> – Чего? – спросил тануки.
– Я молчу, – сказал сверчок.
– Слышишь?
– Не-а.
– Странно…
Барсук подумал, что колодцы сами по себе в разговор вступают редко. А если и вступают, для этого у них должна быть какая-то особо веская причина. Он сосредоточился. Уши слегка повернулись, образовав вместе нечто похожее на спутниковую тарелку.
– Поо… моо… гии…
Как помочь колодцу, подумал Барсук. Почистить? Или там, внизу, кто-то сидит?
– Здравствуйте! – крикнул он в колодец. – Вы кто?
– Бу-бу-бу!
– Чего?
– Бу-бу!!! БУУУ!
Хм, а ведь точно говорили «помоги», в тот раз было понятно. Почти. Как сделать, чтобы снова слышать? Вроде я просто прислушался, вспомнил тануки.
Так и поступил. И тут только заметил: когда он прислушивается, мир становится тусклым и серым. Пропадают привычные запахи. Не ощущается легкого ветерка, ласкающего шерстинки морды… нет, все-таки лица.
Зато мир наполняется миллиардами доселе неведомых звуков. Звуки включаются не сразу все, не вдруг, а нарастают постепенно. Вписываются в общую картину, и тем не менее остаются вполне самодостаточными, выделяемыми и определяемыми. Это было совершенно новое для Барсука чувство, он задумался о нем и потерял концентрацию.
Вот это да! Никогда бы не подумал, что слух может рассказать об окружающем мире больше, чем зрение. И чем дольше сосредотачиваешься, тем больше слышишь. Слышно даже, о чем говорят и что делают жители деревни в запертых изнутри домах. Слышно, как на дне колодца плачет и дрожит… ребенок? Да. Слышно, как стучат маленькие молочные зубки. Может, от страха, может, от холода… Ничего, с опытом придет, научусь разбирать…
«Так что же я стою, – спохватился Барсук. – Нужно помочь, вытащить, спасти! Но как? Цепь на вороте оборвана, длинной веревки нет. Да и будь веревка, ребенок не сможет за нее достаточно крепко и долго держаться».
Барсук в панике пять раз обежал вокруг колодца, но ничего подходящего не нашел. Бросился к первой попавшейся избе и замолотил кулаками в дверь.
– Откройте! Пожалуйста, откройте! Ребенок упал в колодец! ОТКРОЙТЕ!!!
Шорохи и постукивания внутри стихли. Дверь осталась запертой.
Барсук побежал к другому домику, к третьему, к четвертому… Не успел добежать до двери пятой избушки, как она распахнулась, и в проеме возник тот самый худой усатый старичок. В руках у него был огромный топор, слегка светящийся розоватым светом в полумраке темной избы.
– Розовым светится редкое оружие, – пискнул на ухо сверчок.
– Ну, чаго орешь, пришлый? Не вишь, нету никого дома.
– Там ребенок в колодец упал! Помогите!
– В колодец… хррм… тьфу. Никто никуда не падал. Это я внучку воспитываю. Все, уходи из Земляники. Не рады тебе здеся.
– Воспитываете??? Как? В колодец сажаете???
– Агась, –
