наскоро прикинула в уме: пятьдесят тысяч долларов за неполучившуюся кражу придется вернуть, но на секретном счете, о котором не знают налоговые органы, уже лежат восемьдесят тысяч! Если счастье состоит из кусочков, то у Траулько теперь есть восемьдесят тысяч кусочков счастья. Не кисло, но пресловутая женская интуиция предупреждала.
Следующие бесконечные полчаса майор провела, тщательно выщипывая брови. Все было тихо и приятно. Никто не звонил. Наконец, положив щипчики в косметичку, Траулько посмотрела на часы. Пора отправляться на встречу у метро. Встречу, которая не должна состояться. Она встала с места, достала из сейфа пачку долларов, завернутую в целлофан, положила ее в сумочку. Критически осмотрела себя в зеркало. Грудь, талия, попа. Все на месте. Поправила форменную рубашку. Не восемнадцатилетняя фотомодель, конечно, но еще ничего. «С пивом потянет», – как часто говорит ее чёпожрать, когда хочет не жрать.
– Я ненадолго, Не теряйте меня, – мило улыбнулась Траулько капитану Тонкошкурову, который о чем-то говорил по телефону за стеклом в дежурной части. Тонкошкуров, не отрывая от уха трубку, поманил другой рукой Траулько внутрь. Майор нехотя зашла.
– Ну что еще?
– У нас происшествие, Ольга Владимировна, – взволновано зачастил капитан. – Пятнадцать минут назад сторож какого-то особняка сообщил, что слышал выстрелы в доме. Сам-то он сидит в сторожке у ворот. Один идти в дом побоялся – позвонил нам. Мы послали туда наряд в составе сержантов Удочкина и Мартышкина. Они, конечно, разгильдяи известные, но к месту происшествия были ближе всего. Сейчас звонит Удочкин и докладывает, что в особняке обнаружены два трупа. Мужчины. Похожи на криминал. Оба застрелены. Мартышкин охраняет здание снаружи, сторож остался у ворот, а самый опытный Удочкин в доме. Ничего не трогает.
Траулько изо всех сил зажмурилась. Она вдруг почувствовала себя старой, страшной, изнуренной как колхозная кляча, пенсионеркой. (Интуиция ехидно заметила: «А я ведь предупреждала!») Через пару мгновений Траулько пришла в себя, разожмурилась и голосом, как с того света, спросила:
– Вы выяснили, чей это особняк?
– Хозяин, некто Фрутков, по словам сторожа, сейчас в кино. Вместе с супругой. Детей у них нет. Кто погибшие, сторож не знает.
– Как утомительны в России вечера! – устало пробормотала Траулько, направляясь к выходу. – Значит, придется ехать туда самой.
Она вышла на улицу, где стояли покрытые пылью полицейские лимузины разной степени убитости. Села в помятый уазик. И отправилась своей дорогой.
5. Богатые тоже плачут
Уже стояла ночь. Весь мир оцепенел во сне. Даже дождь ушел спать. Работали только в Китае – делали новых китайцев. У красивых чугунных ворот служителей закона встретил сторож – лысый дедка в линялой офицерской рубашке. Отставной козы барабанщик. Дедка проворно открыл лязгающие ворота и уазик подкатил к парадному подъезду. Сержант Мартышкин, неподвижный как крест на могиле, охранял входную дверь. Помогал Удочкину ничего не трогать.
