расах раскинулись мягкие сочные луга, запятнанные местами тёмными, причудливой формы островами зарослей колючих кустарников. Ветер ворошил их, и сверху казалось, что это большие амёбы прыгают по зелёным ступеням к воде. На самом краю верхней террасы, где стоял Георг, приютились несколько неярких, но свежих, как личики младенцев цветков.
Левый, противоположный берег, был пологий, степной, уходящий в бесконечность. У самого горизонта можно было рассмотреть тёмные языки лесов, вторгающиеся в эти степные просторы. На берегах, да и в самой реке процветала Жизнь.
На левобережье, в степях, бродили стада животных. Несколько спрутоподобных гигантов вломились в одну из рощиц, разбросанных по степи, и лакомились молодыми побегами. Они медленно, но мощно действовали каждый тремя хоботами. Одним наклоняли верхушки деревьев, другим срывали охапки веток и отправляли их в пасть, третьим отмахивались от летающих вокруг паразитов или нащупывали очередную порцию пищи.
Какой-то хищник огромными прыжками настиг стадо двуногих ящеров, пытаясь похитить детёныша и полакомиться им. Те, поняв, что бегством спастись не смогут, «организовали» оборону. Окружив детёнышей, они легли на спину, выставив мощные задние лапы вперёд. Зверь бешено ревел, метался, получая жестокие удары. Сокрушительный удар обоими лапами самого крупного ящера, видимо вожака, завершил эту кровавую первобытную драму. Хищник, вращаясь в воздухе, подлетел вверх на добрый десяток метров и ахнул на землю всем своим немалым весом. Только когда победители удалились, зверь пополз, жалобно и сипло воя. Ещё долго над степями и рекой раздавались его вопли.
– Красивый молодой мир, – подумал Георг. – Земля в древности была подобна этой планете. Правда, в здешней атмосфере больше кислорода, и не случайно.
Исследуя планету с орбиты, земляне не обнаружили ни одной пустыни. Каждый клочок суши был покрыт лесами и степями, поросшими высокими травами. Поэтому планете дали имя – Вэрда, что на языке Эсперанто значит «зелёная».
– Этот мир станет новой родиной человечества, – мечтал юноша. – Первые поселенцы построят на этих террасах красивый город с домами-башнями, парками, заводами. На противоположном, пологом берегу будет космодром. Жители города по вечерам залюбуются зрелищем стартующих на орбиту транспортов. А по этой реке, название которой ещё не придумано, будущие переселенцы устремятся вглубь континента. Построят новые города, посёлки. Создадут промышленность, не калечащую природу. Вредные производства, разумеется, останутся в космосе. По этой же реке люди спустятся к океану, заселят два других материка. Через несколько поколений планета станет новым островом разума во Вселенной и новым источником Разума!
Георг был молодым лаборантом разведгруппы из сорока человек, высадившейся на Вэрду. Он собирал образцы почв, растения, мелких животных, снимал на видео крупных зверей. Его, родившегося на космическом корабле, и знавшего только предельно рациональный распорядок приборов, лабораторий, биороботов, самодисциплины, кондиционированного воздуха и искусственного запаха фиалок или роз (по выбору) перед сном, поразил и опьянил этот сверкающий, свежий, великолепный мир!
– Побуду здесь ещё немного, – думал он, – задание я выполнил, до возвращения в лагерь ещё полчаса. Если чуть припоздаю, скажу что задержался – ловил вот этого красавца-махаона.
«Махаоном» он назвал животное, напоминавшее ящерицу, имевшее перепонки по бокам между передними и задними лапками. В момент прыжка перепонки вытягивались, образовывали крылья, и ящерка долго планировала в воздухе. Мелкие чешуйки на её теле переливались в лучах белого солнца и давали самые неожиданные сочетания цветов. Великолепный экземпляр для коллекции старика Стокса – зоолога экспедиции. Георг парализовал её гипнолучём, когда он ловила каких-то комаров. Сейчас «махаон» сидел в проволочной клетке в грузовом отсеке карфлюга.
Какое-то чувство торжественности и радости овладело Георгом. Он – один из тех первых землян, ступивших на планету, пригодную для жизни людей. Правда, это была вторая планета земного типа, встретившаяся на пути переселенцев. Это не беда, что он не был на Сгоревшей. Ведь здесь, на Вэрде, мир полон жизнью до краёв. Скоро, может быть через месяц, врачи получат вакцины от местных вирусов и бактерий, и тогда можно будет дышать вольным воздухом этих степей, свободно двигаться без скафандра, бежать к реке, прыгая с высоких террас.
Озорная мысль мелькнула в его голове. Он освободил дужку замка, прижимавшего прозрачный шлем к наплечнику комбинезона. Между уплотнением наплечника и краем шлема образовалась неширокая щель, в которую сразу хлынули звуки и запахи юного мира. Георг ужаснулся собственной дерзости. Наказание за это проступок будет суровым.
Но, ничего не случилось. Ноги не подкосились, не поплыли в глазах красные и злёные круги.
Упругий прохладный ветер, пахнущий озоном, терпкими и пряными травами, цветами, ворвался под шлем, затрепал волосы. Георг услышал чёткие, настоящие звуки этого мира, а не синтезированные микрофоном
