где ваш старший?
– Здравствуйте, я старший, капитан Рыжуков, а вы кто такие?
– Папа сказал, что у вас тут фраерок сидит, который сына самого Ореховикова положил из винта. Нам бы к нему в камеру, поговорить.
– Не положено, по нему будет вестись следствие.
– Слышь, капитан, нам что, Папе звонить, чтобы он вашего полкана напряг, а тот тебя?
– Не надо. Хорошо, только чтобы он внешне прилично выглядел.
– Без базара, все будет аккуратно.
В это же время со мной проводили первичное оформление. Передо мной выступал какой-то молодой, высокий и полноватый младший лейтенантик: «Смотри, какой шустрый. Ты знаешь, что с тобой за это будет, стрелок?»
– Следствие, суд.
– Да вот ни разу ты не угадал. Вначале тебе будет очень больно.
– А вы на что, чтобы оградить меня «от очень больно»?
– Как мы на что? Мы все, что положено, соблюдаем. Давай уже, колись.
– В чем?
– Фамилия, имя, отчество, год рождения, где проживаете?
– Заднепровский Петро Петрович, 30 лет, проживаю в Заднепровске.
– Это где же такой город?
– Поселок, за Днепром.
– Ты мне тут дурака не валяй. Четко отвечай, где это?
– Одесская область, карту возьмите и найдете.
– Буду я еще карты искать. А ты чего такой борзый? Вот отведем тебя в клетку, посидишь там ночь в компании, будешь посговорчивее.
– Младший лейтенант, опрашивайте меня дальше, без ваших комментариев.
«Быркин, я сам заполню документы. А ты продолжай заполнять текущие отчеты, – бросил к нему Рыжуков, а затем обратился ко мне, – вы, товарищ, убили сына очень уважаемого и авторитетного в городе предпринимателя с большими связями. Я понятно сказал?»
– Понятно.
– Сейчас вас отведут в общую камеру, там сидят люди этого бизнесмена, четыре человека. Если договориться не сможете, стучите и кричите. Помогу, правда, не сразу, но помогу. Отправить вас к ним мне придется.
– Понимаю.
– Да, я хочу работать дальше.
– Понимаю, будем решать проблемы по мере их появления.
– А что, правда, есть городок Заднепровск?
– Понятия не имею, это для этого наглого лейтенанта сказал.
– Хорошо, завтра вас и оформим.
«Если меня завтра оформят, то тогда пиши – пропало, ночью в СИЗО в камере удавят или на заточку нарвусь. Значит, решать вопросы надо сегодня», – подумал я, пока еще сидя на стуле.
Какой-то сержант спокойно, а неугомонный младший лейтенант, периодически пихая меня и подгоняя, подвели к двери камеры, где с меня сняли наручники.
– Иди, отдохни, Заднепровский или Заднепроходский, забыл как тебя, а утром продолжим общение.
Я зашел в камеру, где сидело четверо здоровых лбов. Я видел и слышал, о чем они беседовали с Рыжуковым,
