На следующий день с раннего утра, дежуря возле ее дома, я дождался, когда она к обеду соизволила выехать на своем кроссовере на шоппинг. Через два часа она вернулась, выйдя из своей тачки с модным кульком, полным какого-то барахла, а я, в образе дедушки, вместе с ее автомобилем зашел на территорию двора через открытые ворота. Мимо нас по тротуару проехал малыш на самокате.
– Куда прешь! Мамаша, смотри лучше за своим хулиганом.
Молодая мама что-то пролопотала в ответ, но моя подопечная ее уже не слушала, зайдя в подъезд.
«Да уж, характер у этой фифы пренеприятнейший», – подумал я про себя. Я поднялся с ней в лифте на этаж выше, одним словом, определил ее квартиру.
За Громовым я наблюдал неделю. День у него был посвящён семье, день он посещал одну, а затем приходил ко второй даме сердца, живущей в небольшом частном домике. Вторая прелестница была помоложе, попроще и поприятнее. Поэтому операцию я задумал провести в квартире, а не в доме, потому что к этой женщине ничего положительного я не испытывал и беречь ее нервы не собирался. Зайдя в нужный день с помощью отмычек в ее квартиру, я приготовился и стал ждать.
Дама заявилась к вечеру с очередными покупками и направилась на кухню. Я проводил ее к кухне, выскользнув за ней из комнаты, где и познакомил ее темечко со сковородкой. Более гуманного средства успокоения типа хлороформа я достать не смог. Затем вколол ей приличную дозу снотворного, связал скотчем руки и ноги, наложив скотчевую заплатку и на ее рот. После этих мероприятий уложил ее на кровать в спальне, заботливо прикрыв покрывалом. Я оставил свет на кухне и поставил на огонь дорогой цептеровский чайник – пусть свистит, изображая кухонную работу.
К ужину в двери раздался поворот ключа и зашел Громов.
– Дорогая, почему ты меня не встречаешь, где ты?
Я резко вышел ему навстречу из комнаты и сразу нанес несколько мощных ударов в лицо, по печени и шее. Мужик обмяк и упал на пол, явно пребывая в нокауте. Я впервые видел его так близко. В памяти всплыл эпизод моей с ним встречи. Да, это был тот человек, который служил офицером в Афганистане, но тогда он был молод, строен, и воевал на нашей стороне. Сейчас он потяжелел, немного обрюзг, на нем была дорогая одежда, а на лице появилось выражение "хозяина жизни". Я быстро накинул ему петлю на руки и ноги, связав их. Вскоре Громов стал приходить в себя.
– Ну что, Громов, понравилось, как тебе встретили?
– Дед, ты покойник. Ты не понял, с кем связался.
– Вообще-то я не дед, а довольно молодой человек, которого ты решил прессануть в отделении милиции.
– Тебя найдут и убьют.
– Пусть ищут, а пока я нашел тебя, так что сейчас именно я тебя прессовать буду.
– Где-то я тебя видел, голос твой знаком?
– Видел в Афгане, когда мы ночью вышли на позиции твоего батальона во время операции под Кокари.
– Точно,
