с нами.
– Садись за руль, – с готовностью уступаю я.
– Нельзя.
– Да я ездить не умею.
– Ничего, доедешь как-нибудь.
Гоша возвращается с путевкой, БРДМы взрезают атмосферу черными струями выхлопа, и колонна начинает движение. Выезжаем на трассу, и я немного успокаиваюсь. Только бы полковые ворота не своротить. Ну вот и родной плац. Останавливаюсь посередине и глушу двигатель.
– Ты чего? Вон наше место, – протягивает руку Бадуков.
– Давай сам теперь…
Надо запятиться задом между двух БРДМов. Это мне пока не под силу, хватит с меня на сегодня. Стою на плацу и смотрю, как ловко маневрирует мой напарник. Но, в общем, я доволен, обошлось, хотя колени все еще вибрируют. Так с подачи майора Петрова я стал шофером. И, наверное, не я один.
Ночью травим «дедам», как «бемсы» перегоняли и как я чуть боксы без ворот не оставил. Хлопает входная дверь, дневальный на тумбочке рефлекторно подбирается, и на пороге прорисовывается Кирилов, черпак с первой батареи, сын дипломата, службой с которым в одном подразделении мы должны гордиться. Да он, похоже, бухой. Чего его к нам принесло? Его не уважают у себя, а уж у нас он вообще никто. Дежурным стоит молодой, и Кирилов начинает цепляться к нему. Решил в ветерана поиграть. Мы вопросительно смотрим на стариков, все-таки они в батарее хозяева. Прочитав в глазах вопрос, Арапов чуть кивает, тем самым давая добро на любые ответные действия. Через несколько секунд перед Кириловым вырастает Большой.
– Тебе чего надо?
– Съебался на счет три! – блатует потомственный дипломат.
– Сам съебался! – борзеет Большой.
– Что??? Ты че, дядя, припух? Я черпак…
– Ну и пошел на хуй, черпак.
– Ни хера себе, салабоны оборзели. Да я тебя…
Кирилов поднимает свою чахлую клешню, и рядом с Большим возникаем мы с Горелым.
Из темноты одобрительно блестят глазами ветераны. Большой резко толкает дипломата своими мощными вратарскими руками, и тот сильно бьется спиной о стену.
– Ах вы, суки! Да я сейчас черпаков подниму… – И он быстро испаряется за дверью.
– Не ссыте, – успокаивает нас Новак, хотя мы, в общем-то, и не ссым.
Ночью так никто и не появился. Не поднялись почему-то черпаки.
На следующий день в автопарке мы застали леденящую душу картину. Водитель с автовзвода, сержант Малиновский, решил помочь Вове Макарову обрести уверенность в себе. Малина был уже дедушкой, когда-то начинал свой солдатский путь в нашей батарее, поэтому до сих пор питал добрые чувства к этому подразделению и часто бывал у нас в гостях как в казарме, так и в батарейных боксах. Давно обратив внимание на Вовину непомерную скромность, Малина решил заняться им лично, при этом в воспитании храбрости и уверенности в завтрашнем дне придерживался методов крайне ортодоксальных.
