т жевать, было невозможно.
Тем более он достаточно мал, чтобы проглотить его не жуя. Не то что его старший брат, Ксавье. Большой, суровый Ксавье. Да еще и с крутым именем. У Ксавье даже мускулы имелись и волосы под мышками. Эван глянул на собственные тощие безволосые руки. На вид – ни единой мышцы. И неважно, сколько он подтягивается на ветке большого старого дуба на заднем дворе, – мускулы просто отказываются расти.
– Сегодня собираешься?
Эван обернулся и увидел брата, стоящего на старой покрышке, которая была подвешена на одной из ветвей дуба. Покрышка прилагалась к дереву, которое прилагалось к дому.
– Так ты сделаешь это сегодня? – На лице Ксавье было вечное всезнайское выражение, а его рот скривился в ухмылке.
С того самого дня, как два месяца назад они переехали в этот дом из города, Эван каждый день стоял на маленьком пирсе, уставившись на пруд и дожидаясь момента, когда же ему хватит храбрости прыгнуть. Чтобы показать Ксавье, что он не трус. Он поклялся сделать это до конца лета – до того, как пойдет в четвертый класс в новой школе. Он был уверен, что к тому времени нырнет уже раз сто, и вот до начала занятий осталась неделя, а он так этого и не сделал.
И каждый божий день, когда Эван, дрожа, стоял на пирсе, появлялся Ксавье и донимал его:
– Хочешь, я тебя подтолкну? – Ухмылка Ксавье стала шире.
– Уходи, – сказал Эван, стискивая зубы и кулаки.
Он снова повернулся к пруду. Прыгай! Прыгай!
Но насмешки брата были куда громче и заглушили ободряющие голоса в голове мальчика.
– Давай, это легко, – Ксавье спрыгнул с покрышки и прошелся по пирсу рядом с Эваном.
Старший брат был на десять сантиметров выше. А иногда Эвану казалось, что и на целый метр.
– Смотри на меня.
Ксавье прыгнул и с громким воплем врезался в воду, словно олимпийский пловец. Эван шагнул назад, чтобы не попасть под брызги от гигантского всплеска.
– Уходи! – крикнул он.
– Давай же, цыпа, – Ксавье подплыл к пирсу и подтянулся, вылезая из воды. – Просто сделай это.
Он хотел было схватить Эвана, но тот яростно оттолкнул брата:
– Оставь меня в покое!
– Цыпа! – снова рассмеялся Ксавье. – Цыплячья душонка! Ко-ко-ко! – Он отвратительно закудахтал на манер курицы и изобразил танец маленьких утят.
Эван ненавидел этот танец. Исполняя его, Ксавье выглядел по-дурацки, но всегда добивался именно того, чего хотел: доводил брата до белого каления. С красным от злости лицом Эван развернулся и врезался в Ксавье с такой силой, что оба свалились с пирса в мутный ил у берега. «Всего один удар, – думал Эван. – Дайте ударить его хоть раз, и я буду счастлив». На этот раз голос в его голове звучал громче.
– Мальчики! – окликнула мама с крыльца.
Конечно же, она наблюдала за ними. Она всегда говорила, что у нее глаза на затылке, и Эван подумал, что, возможно, это действительно так.
– Что происходит?
– Я ничего не делал! – выкрикнул Ксавье, прежде чем Эван успел раскрыть рот. – Просто хотел помочь ему прыгнуть…
– Ты врешь! – От ярости Эвана затрясло.
Он снова попробовал ударить брата, промахнувшись почти на локоть.
– Эван! Сейчас же марш в дом!
Мамин голос стал скрипучим. Дурной знак.
Оттолкнув Ксавье, Эван поднялся на ноги. Он был весь в грязи. Лицо горело, словно по шее поднималось пламя. Ксавье тоже встал, стирая грязь с плеч, – в его глазах по-прежнему прыгали смешинки.
– Эван! – повторила мама. – Марш!
– Цыпа, – шепнул Ксавье.
Эван поборол желание разреветься и потопал в дом.
Ксавье смотрел, как его младший брат уходит, и чувствовал себя неважно. Он знал, что Эван боится нырять в пруд. Мог бы помочь ему. Но всякий раз, когда он пытался, получалось что-то не то. Он думал, что поддразнивания разозлят Эвана достаточно сильно, чтобы нырнуть. Но не выходило. С братом у него никогда ничего не выходило – что ни делай. «Видно, так уж сложилось, – подумал Ксавье. – Мы всегда будем врагами».
Раньше ему нравилось быть старшим братом, заботиться об Эване, следить, чтобы он не попал в неприятности. Однажды, когда Эван был совсем малышом, Ксавье вытащил его из колыбельки, перевернул вверх тормашками и, держа за ноги, принес в родительскую спальню.
– Смотрите! – с гордостью заявил он. – Я держу Вана!
Насколько он помнил, мама пришла в ужас. А отец рассмеялся.
А
