преступления, мог быть убитым, но если его тем не менее задержали, то он должен быть представлен суду князя. Невыполнение данного требования наказывалось штрафом (вирой). Следовательно, уже на первых порах были установлены, хотя и в ограниченной форме, обязанности доставления вора для судебного разбирательства. Существовала и поощрительная норма (ст. 41): «А кто привел вора получает 10 резан… При штрафе в 12 гривен, тот, кто привел виновного, получает с него 70 кун». [32] Таким образом, доставивший вора для суда пропорционально поощрялся за счет виновного, что свидетельствует о заинтересованности государства в совершении правосудия и ограничении мести.
В Пространной редакции Русской Правды (по Троицкому списку) в ст. 40 уже более четко установлена обязанность доставления вора. При невыполнении этого требования грозил штраф: 12 гривен продажи. В ст. 77 устанавливалась ответственность для общины, если она не найдет истинного вора: «Если вор скроется, должно искать его по следу… если жители или хозяева не отведут от себя следа, или не пойдут на след, или станут отбиваться, то платить им за покраденное вместе с продажею за воровство. А след продолжают вести с чужими людьми и свидетелями».[33] Из сказанного следует, что представить вора суду являлось уже не правом, а обязанностью тех, кто оказался близок к следам преступления.
В Соборном Уложении (1649 г.) царя Алексея Михайловича указано о необходимости задержания вора, и его убийство допускалось только при оказании сопротивления во время его поимки – ст. 88 Уложения позволяла причинить смерть убегающему «татю» или «разбойнику» при оказании сопротивления: «А будет кто за татем погонится со сторонними людьми, и на дороге или на поле или в лесу тот изымати себя не даст и учнет дратися, и того татя на погоне кто убьет до смерти или ранит». [34]
Петр I в Воинском Артикуле (Толкование к ст. 206) указал: «Каждый должен злодея задержать и возпрепятствовать, чтоб не ушел». Если это требование не выполнялось, то для не выполнившего его должна была наступать ответственность и наказание.[35] Таким образом, согласно Артикулу задержание преступника являлось главным образом обязанностью задерживавших.
Следует отметить, что в течение длительного периода времени российские законодатели не придавали самостоятельного значения задержанию лица, совершившего преступление, с причинением ему вреда, и даже в более поздний период почти не было специальных норм, которые бы регулировали причинение вреда при задержании преступника, отдельно от необходимой обороны. Об этом свидетельствует, что в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (ст. 195) сопротивление задерживаемого приравнивалось к необходимой обороне.[36] Тем не менее некоторое движение в этом направлении уже можно заметить. Так, в этом же Уложении в ст. 1471 отмечалось, что не отвечали за «смертоубийство» и нанесение ран, «изувечений» при исполнении обязанностей… стражи при покушении
Там же. С. 81.
Там же. С. 112, 115.
Российское законодательство Х – ХХ вв.: В 9 т. М., 1986. Т. 4. С. 287.
Там же. С. 316.
Там же. М., 1989. Т. 6. С. 195.
