удовлетворенно и почему-то зло. Оттолкнул меня и застегнулся, даже не глядя вниз, где я скорчилась у него под ногами.
– Я тебе сказал ходить голой, – холодно напомнил он. – Ты в школе для отсталых училась?
Я смотрела вниз только на его сверкающие ботинки. На нос левого упала маленькая капелька спермы, и я сама удивилась своему испуганному желанию ее слизнуть. Но он не заметил. Развернулся, толкнул дверь в кабинет и захлопнул ее за собой, так и оставив меня с горьковатым вязким привкусом во рту и на коленях у двери. Ничего больше не сказал.
В голове было пусто и гулко, сердце сжалось в черную точку, познав всю меру унижения.
Еле опираясь на пальцы, я поднялась на дрожащих ногах и слепо глядя перед собой поковыляла в ванную. Где-то по пути стянула с себя футболку. Он хочет голой, значит буду голой. Бросила на пол. Сделала два шага, вернулась и подняла.
Прижала к лицу, вдыхая его запах, но он и так был во мне. Я была наполнена этим запахом по самое горло! Хотела поесть, так поела! Получи!
Меня тошнило от голода, но я уткнулась лицом в эту футболку и беззвучно разрыдалась, понимая, какая судьба меня теперь ждет. И чем больше я плакала, тем больнее мне было. Слезы не облегчали боль, не унимали отчаяние, только распаляли его все сильнее.
Кажется, у меня начиналась истерика.
Рыдая, я бросила футболку в корзину для грязного белья, дошла до кухни и выпила стакан воды, чуть не захлебнувшись им. Но не помогло. Ничего не помогало. Мне стало страшно. Я не могла контролировать даже себя. Все, кто хочет, могли взять мое тело любым способом, а я даже не могла остановиться и перестать плакать.
Спряталась в ванной, встала под душ, то выворачивая воду до кипятка, то обратно до холодной, но и это не помогало. Я корчилась на дне ванны, гасила спазмы в животе как могла, но плач пробивался через любые преграды. Меня тошнило, но было нечем. Меня выворачивало наизнанку, но я плакала и плакала.
Это длилось долго, наверное, часа два или три. А может и дольше.
Я просто устала до одури, выплакала из себя все силы и чуть не упала, попытавшись выбраться из-под душа.
Даже не стала смотреть на себя в зеркало, просто добралась до спальни, пошатываясь, встала в дверях, глядя на застеленное чистое белье. Вчера было так больно… Я боялась повторения, боялась следующей попытки Глеба лишить меня невинности. После принудительного минета у меня не было ни единой иллюзии, что мне понравится.
Но я сделала несколько шагов, обошла кровать и легла на дальний край, постаравшись занять как можно меньше места. Но даже не успела сомкнуть глаз, как в коридоре послышался шум.
Я приподнялась на локте, повернулась… Глеб, кажется, собрал все углы в квартире. Его шатало от стены к стене, от косяка к косяку, за которые он хватался пальцами как потерпевший кораблекрушение за прибитую к нему выломанную из корабля доску.
Он был пьян. Но не забывал раздеваться, стаскивая с себя по одному предмету одежды и роняя где-то по пути. К моменту приближения к кровати, он как раз пытался стащить
