протянула Ульяна. – А весной мне кто-то сказал, они вообще вроде бы уехали за границу.
– Уехали, – подтвердил Даня. – Я от папы узнал, а ему наш участковый рассказал. Они друзья.
– Вот бы побывать на их участке, – произнёс Филипп. – Я бы от такого сам не отказался. Представьте, дом стоит практически в лесу, среди высоченных сосен и столетних елей. Вокруг – ни души.
– Не забывай про причал, – напомнила Ульяна. – Их секционный забор тянется до самой реки. И мне кажется, лестницу к причалу и сам причал они построили незаконно. Дань, как ты считаешь?
Данька никак не считал, о чём и поспешил сообщить Ульяне. А когда ребята дошли до нужного им местечка, Филипп возликовал.
– Никого нет!
Даня посмотрел на противоположный берег. Сначала взгляд скользнул по лестнице, ведущей к причалу, затем на сам причал, огороженный с двух сторон секционной решёткой. Решётки спускались прямо в воду, и Данька невольно согласился с Ульяной, что хозяева явно превысили свои полномочия, решив присвоить себе кусочек реки.
Самого сгоревшего особняка видно не было, от посторонних глаз его скрывали деревья.
– Может, доплыть до причала, а? – спросил вдруг Филипп.
– Зачем тебе это? – испугалась Наташа.
– Хочу побродить по участку, в особняк заглянуть. Интересно же.
– Филипп, ничего у тебя не выйдет, – осадил друга Даня. – За участком приглядывает семейная пара пенсионеров. Они живут в небольшом домике для гостей. И, между прочим, у обоих достаточно склочный характер. Дед тебя близко к дому не подпустит. А ещё у него есть ружьё, так что подумай несколько раз, прежде чем рисковать.
– А ты откуда знаешь про стариков и про ружьё?
– Он же тебе уже объяснил, его папа дружит с участковым. А тот знает всё и про всех. Да, Дань?
– Уля права, – кивнул Даня и напомнил ребятам, что они собирались молча смотреть на гладь воды.
Минуту спустя, сложив ноги по-турецки, друзья наблюдали за водной рябью, слушали беспокойный шелест листвы, постепенно погружаясь в собственные мысли. В какой-то момент Данька решил, что Филипп прав, и на друзей вот-вот снизойдёт то самое озарение. Уже чувствуя его приближение, Даня вдруг скривился, услышав шелест.
– Филипп, что ты делаешь?
– Чипсы открываю. Здесь же река, Дань. А речной воздух очень аппетит повышает. Угощайтесь!
– Не вздумай есть чипсы, – воинственным голосом предупредила Уля. – Ты взбаламутил нас, привёл на реку за озарением, а сам собираешься шуршать пакетами.
– Не буду я больше шуршать, успокойся.
Ребята вновь устремили взгляд на поверхность реки. Пели птицы, где-то совсем близко квакала лягушка, высоко в небе послышался приглушённый гул от пролетавшего самолета.
– Хруст! – раздалось под самым ухом.
– Филипп! – вскричала Уля.
– Что такое, я не шуршу пакетом.
– Ты хрустишь чипсами. Меня это раздражает.
– И
