сразу; какое-то время она будет плыть, не замечая своей наготы. Может, и на спину перевернется. А Глеб будет наблюдать за ней с высоты спасательной вышки. Бинокль у него мощный. Но, возможно, девушка начнет тонуть, и тогда он придет к ней на помощь. Настигнет ее, обнимет сзади, вытащит на берег, сделает искусственное дыхание.
Но девушка не утонула. Она просто исчезла. Вместе с морем. И солнце «выключилось»… Глеб с легкой досадой посмотрел на грубые, необрезанные с краев доски над головой. Хороший был сон, жаль, не удалось досмотреть до конца.
Барак спит. Сосед справа храпит, слева кто-то бессвязно бормочет, Глеб глянул на часы – пятнадцать минут пятого. Спать осталось совсем немного. В шесть подъем, в половине седьмого поведут на завтрак, после которого сразу начнутся каторжные работы. Двенадцать часов, и все в одну смену, в холодной шахте, по колено в воде – с ума можно сойти от такого режима, но оно как бы того стоит. За день такого ударного труда можно поднять до ста пятидесяти долларов, на обычной работе в месяц столько не выходит.
А Глебу нужны были деньги.
Он давно уже грезил южными краями. В родной Сибири холода, таежные леса, гнус, люди хмурые, вечно чем-то озадаченные, а на курортах народ расслабленный, там весело и, главное, девчонки доступные. Одно время он всерьез собирался ехать на лето в Сочи, чтобы устроиться там спасателем, даже мышцы под это дело как следует подкачал. Но армия поставила на этих мечтах крест.
Зато после срочной Глеб все-таки отправился на моря. Друг позвал его к себе домой, в курортный городок на берегу Черного моря. Он ничуть не разочаровался в своих юношеских мечтах и еще больше захотел связать свою жизнь с морем. Но рассуждал он уже как взрослый мужчина. Спасателем работать хорошо до поры до времени, пройдет пять-шесть лет, и почувствуешь себя неудачником. Соблазненные красотки быстро выветрятся из памяти, а кроме маленьких над ними побед похвастаться будет нечем. Денег пляжная работа не принесет, а значит, и жить будет негде. И не на что.
Надо было становиться человеком – строить свой мини-отель или кафе на берегу моря и для этого нужны деньги. И для Глеба остро встал вопрос: где их взять? Армия научила его мыслить категориями взрослого человека, туда за деньгами он и отправился. Но вряд ли это решение можно было назвать правильным. В то время в Чечне шла война, за месяц в боевых условиях можно было заработать без малого штуку баксов. И действительно, первое время Глеб получал неплохо, но потом система выплат изменилась, деньги стали начислять за реальные боевые действия, а такое «счастье» было не у всех.
Глеб не трус и воевать умел, но с армией свою жизнь связывать не желал. Он расторг контракт, кое-как получил свои деньги, уволился, вышел на гражданку. С четырьмя тысячами долларов можно было, в принципе, открыть кафе – зарегистрировать предприятие, взять в аренду место, поставить какую-нибудь быстровозводимую конструкцию вроде шатра, закупить инвентарь и оборудование, нанять персонал. Но хороший участок на такие деньги не взять, приличное здание не возвести, значит, придется влезть в долги и из них ему уже никогда не вылезти.
Глеб мог бы начать свое дело и с такой позиции, но все-таки он выбрал более приемлемый, как ему казалось, вариант. В поезде по пути домой он познакомился с рубахой-парнем, который и предложил ему работу на золотых приисках. Дескать, сам он там за три года почти двести тысяч долларов заработал. Работы Глеб не боялся, а мысль о шальных деньгах пьянила и манила.
Он отправился в тайгу за длинным рублем, втянулся в каторжную работу, но скоро понял, что ничем хорошим это не закончится. Люди здесь работали как бы добровольно, но при этом их охраняли, как преступников. Не так чтобы очень уж стерегли, но контроль со стороны ощущался. Насильно здесь никого не удерживали, расчет можно было получить в любое время, причем на месте. Только вот как от кассы отойти? На позапрошлой неделе мужик домой уехал. Полгода отработал, не выдержал каторжного труда, попросился в отпуск, но получил отказ. Или увольняйся, или работай дальше – такие правила. Мужик написал заявление и получил расчет – что-то около двадцати тысяч долларов. Ходил, хвастался… Примерно на такие деньги Глеб и рассчитывал, но радости особой не испытывал – ни за счастливчика, ни за себя. Скорее всего, мужик и не доехал до дому…
Вопросы накапливались в течение всего года, который Глеб провел здесь. Лагерь охранялся, и это не могло не напрягать. Часовых на вышках не было, овчарки по периметру не бегали, но за ограждение выходить категорически запрещалось. За нарушение штраф – полторы тысячи баксов. Деньги немалые, поэтому никто не рисковал. Да и куда идти? Тайга вокруг, до ближайшего поселка не меньше ста верст пути. Работа тяжелая, но вроде как высокооплачиваемая. Кормили хорошо, а по воскресеньям – баня и отдых. Даже баб привозили – для особо озабоченных. В принципе, народ не жаловался и не разбегался. Но все равно, зачем охрана? Если кто-то сбежит, что здесь такого? И отпусков почему нет?
Глеб искал и находил ответы на эти вопросы. Судя по всему, прииск нелегальный, а раз так, то рассекречивать его ни в коем случае нельзя.
