осторожно стала спускаться по ним. Она уже придумала, что если встретит кого, то может объяснить, что ей стало душно и не хотелось спать… или что она лунатик и только что проснулась… да мало ли что можно рассказать! Главное – не показывать страха. Ведь она же не пленник тут. По крайней мере, именно так ей сказали – она гость. А гость имеет право выходить из своей комнаты, когда не спится. Правда? А если хозяева не хотят, чтобы их гость куда-то совался… то они должны закрывать дверь.
Хотя неяркий свет горел везде, обитатели замка, кажется, спали. Алина совершено спокойно миновала несколько зал и лестниц. Она с трудом ориентировалась в этом лабиринте. Шла лишь по наитию. Ненадолго возникла мысль: а что же она будет делать, когда дойдёт до входных дверей. Ведь входные двери точно должны быть закрыты. Но Алина отогнала эту мысль. «Там посмотрим», – решила она. Следующая дверь привела девушку в ту самую комнату, в которой они ещё совсем недавно ужинали с Хейнтайллем. Камин в комнате горел слабым пламенем, но в его отблесках можно было различить, что в кресле у камина кто-то сидит. Девушка застыла. Почему-то она была уверена, что если сейчас в кресле сидит Хейнтайлль, то она не сможет скрыть своих чувств. Что Хейнтайлль без труда прочтёт на лице её не только чувства, но и всё то, что случилось с девушкой сегодня ночью. Так, словно её лоб – это экран телевизора. «Что за чушь!» – одёрнула себя девушка и приблизилась к креслу. Выйти из комнаты она уже не могла. Тот, кто сидел в кресле, повернулся к ней и сейчас с любопытством за ней наблюдал. Теперь девушка увидела, что это вовсе не Хейнтайлль. В кресле сидел ребёнок. Прелестный малыш вызывал ассоциацию со старыми, дореволюционными ещё открытками, на которых были изображены ангелочки. Такой же златокудрый, с вьющимися барашками нежных волос, черноглазый, с пухлыми щёчками и губками. А вид ему было лет пять, не больше. Но, взглянув в его глаза, девушка остолбенела. Это был вовсе не детский взгляд. Впрочем, малыш тут же улыбнулся совершенно беззаботной детской улыбкой, и девушка подумала, что ей попросту показалось. Эта ночь вымотала её. Правда, непонятно, что делает ребёнок здесь один.
– Ты белявка? – спросил ребёнок. Голосок был детский, но слова произнесены очень чётко и правильно.
– Кто? – не поняла девушка.
– Белявка. Ты ведь тут будешь убирать. Или учить? Это… как же дядя Зарка говорил, – малыш нахмурил лобик и некоторое время думал. Потом торжествующе произнёс: – Ага! Работать.
Алина подошла поближе и сказала:
– Я не белявка. Я гость.
– Ой, здорово! – малыш захлопал в ладоши. – Я обожаю гостей. Но к нам они редко приходят. И потом пропадают.
– Пропадают? – переспросила девушка. Перед глазами чётко всплыло лицо девушки-привидения. Она поёжилась.
– Да… дядя Литре говорит, что они уходят. А тётя Зарка говорит, что они все неинтересные. Но я-то знаю – они интересные!
