оперся на локти и, поморщившись, переместил ногу в более удобное положение.
– Катон.
– Да, командир.
– Подбрось в огонь побольше поленьев, да сухих, а то от этих угольев никакого тепла. И закрой окно.
– А надо ли, командир? Говорят, свежий воздух укрепляет здоровье.
– Свежий, может быть, но не холодный. Толку от этого окна никакого. Так что закрой его. И поживей!
– Есть, командир.
Катон, не мешкая, закрыл окно и подложил в очаг пару поленьев.
– Ты заметил? – спросил Макрон.
– Что, командир.
– Как быстро и четко ты все проделал?
Катон недоуменно кивнул:
– Но, командир…
– Это то, что тебе нужно сейчас вырабатывать. Командный непререкаемый тон. Тренируй его, и он станет естественным, как дыхание.
– Я попробую, командир.
– Да уж, попробуй. Ну, что с тобой было еще? – Макрон откинулся на подушку и замер. Лицо его сделалось медно-красным в отсветах пламени весело затрещавшего очага. – Не стой столбом. Сядь на табурет и выкладывай.
Катон помялся.
– Сегодня утром меня вызывали к легату.
– Да? – улыбнулся Макрон. – И что же сказал легат?
– Не так уж много. Сказал, что награждает меня венком и знаком воинской доблести. Я не совсем понял почему.
– По моей рекомендации, почему же еще? – опять улыбнулся Макрон. – Ты ведь спас мне жизнь, если помнишь? Хотя чуть было не сломал при этом штандарт. Но ведь не сломал же. Награду ты заслужил, и, я полагаю, когда на твоем ремне появится знак отличия, многие станут к тебе относиться иначе. Все настоящие воины уважают боевые награды. Теперь ты герой. Чувствуешь? Ты – герой!
Катон опять покраснел:
– Откровенно сказать, я так не считаю.
– Да почему?
– После единственного сражения какой я герой?
– Ну уж сражения. Скорей стычки.
– То-то и оно, командир. Стычки, в которой я если и нанес врагу хоть какой-то урон, то лишь случайно. Где же тут героизм?
– Пластать врагов вовсе не героизм, а работа, – мягко промолвил Макрон. – Оно, конечно, тоже засчитывается в заслуги, но твой случай – другой. Послушай, тебе ведь было вовсе не обязательно возвращаться за мной, ты сам, без приказа, решился на это. Хотя все шансы были против тебя. По-моему, для такого поступка требуется настоящее мужество, и я горжусь тем, что такой парень, как ты, служит рядом со мной.
Катон с недоверием уставился на Макрона:
– Это серьезно, командир?
– Конечно. Разве я когда-нибудь молол языком попусту?
– Никак нет, командир.
– Ну то-то. Так что и ты не болтай лишнего, а принимай все как есть. Я полагаю, состоится торжественная церемония?
– Так точно, командир. Через два дня. Парадное построение. Будут вручаться
