и тому, с кем просто —Вам уже не до них…
И стянула портьер короста
Язвы окон твоих.
Офелия
I
Реквием не пропели. Выловленного на мели
тела кончина темна. Церкви святой угодно
соблюсти обряд в чистоте: «Довольно ей и земли
в ограде кладбищенской!» «Когда б не из благородных…» —
реплика из народа. В траур одета знать.
Недожених и брат друг друга душат в могиле.
Песен больше не петь. Цветов на лугу не рвать.
Венков не плести. «Офелия?.. Намедни похоронили».
Пираты делят добычу. Заносчивый Фортинбрас,
ещё не зная свой жребий, грабит польские сёла.
В тронном зале смятенье – в зале кровь пролилась.
Запачкала ножки лавок, засохла в трещинах пола.
Смена династий. Слухи. Теперь дозор на стене
каждую полночь от страха начинает зубами клацать
в ожидании привидений: «О Господи!.. Только б не…»
«Офелия?.. Ах, Офелия! Да уж в гробу – лет двадцать».
Постаревший сильно Горацио, жизнь проводящий меж
Эльсинором и Виттенбергом, защищает, слюною брызжа,
честь друга и господина от сонма глупцов, невеж,
любителей грязных сплетен. В кабаках придорожных слыша
также речи о той, что когда-то ушла узнать:
белей ли одежд невестиных залетейские асфодели?
«Офелия?.. О какой, земляк, ты мне всё бормочешь Офелии?»
– Да о той, что когда утопла, поп не стал отпевать.
«А!.. При Гамлете Сумасшедшем!.. Когда ещё образин
мы здесь не знали норвежских, и Правда была на свете!»
– Глянь! Вон, в углу!.. По платью – вроде бы дворянин…
Потише, земляк, потише! Вдруг он тоже из этих?!..
«Да шут с ним; он уже пьян… Так что – её, говоришь,
всё же – в церковной ограде?..» – Ну да! Обмыли, одели…
Не то что нашего брата… Дворян бесчестить? Шалишь!
«Но реквием не пропели?..» – Нет. Реквием не пропели.
II
Парсекам теряя счёт,
Рассекая кольца орбит,
О случившемся дать отчёт
Ангел-хранитель мчит.
На Земле попавший впросак,
Все запасы слёз изрыдав,
Сквозь холодный, бескрайний мрак,
Где, от луча отстав,
Одинокий шальной фотон
Испуганно верещит —
Пред Господний явиться трон
Ангел-хранитель мчит.
Безответную пустоту
Хлещет взмахами крыл,
В перекошенном скорбью рту
Крик бессилья застыл,
На ресницах белеет соль,
Не вернуть румянца ланит.
Покаяньем утишить боль
Ангел-хранитель мчит.
– Так значит, она мертва?..
– Мертва, Всемогущий Господь…
Что ж ты не уберёг?..
– Не смог, Всемогущий Господь!..
Что ж крылом не прикрыл,
дал греху побороть?!..
– Не хватило размаха крыл,
Всемогущий Господь…
III
Бежавшая
