Мне остается только со стоном развернуться и направиться вверх по лестнице. С грохотом захлопываю за собой дверь и с удивлением обнаруживаю, что Элли не сдвинулась ни на шаг.
– Без света внизу небезопасно. Не хочу, чтобы ты споткнулась и упала.
Она стоит пугающе неподвижно. Все ее тело словно светится в слабом сиянии тлеющих свечей. Она похожа на восковую фигуру.
– Вы не в-возражаете, – заикается она, – если я просто спрячусь в ванной? Там вроде бы нет окон.
– Конечно. Это самое безопасное место на первом этаже. В остальных помещениях окна, даже в прачечной.
Мы кое-как добираемся до маленькой ванной комнаты. Электричества нет, но мне удается примостить фонарик на тумбе рядом с раковиной. Я располагаюсь у двери, привалившись к ней спиной, а Элли забивается в угол неподалеку от унитаза.
Ветер завывает все громче, ветви деревьев скребут по стенам дома, вдалеке завывает сирена. Тут не поговоришь, даже если захочется, поэтому мы молчим.
Мои нервы натянуты до предела, как бы я ни пыталась сосредоточиться и взять себя в руки. Я боюсь, что у меня случится паника (а вместе с ней и гипервентиляция) в таком маленьком помещении – пусть даже это и комната моего собственного дома. Плитка под моими ладонями успокаивающе холодная, и я пальцем рисую на ней кружок, чтобы вернуть себе чувство реальности. Другой рукой нашариваю стену – шершавая поверхность обоев резко контрастирует с гладким полом. Еще одно упражнение, которому меня научила психотерапевт. Чтобы вернуть себе контроль над ситуацией.
Но у меня все под контролем, доктор! У меня все под контролем!
Еще неплохо помогает необходимость сосредоточиться на окружающих. В данном случае – на незнакомке, сидящей напротив меня. Я принимаюсь рассматривать Элли, она сосредоточенно грызет ногти.
– Нервы шалят?
– Просто привычка, – сразу отвечает она, пожимает плечами и с озадаченным видом сует руки в карманы толстовки. – Я даже не заметила, пока вы не сказали.
– Я раньше сосала палец, признаюсь я и нервно притоптываю ногой по полу.
– В смысле, в детстве? Да все дети так делают.
Элли шарит рукой в кармане джинсов и в конце концов выуживает из него телефон.
– Я, наверное, попрошу, чтобы меня забрали на машине.
– Не стоит, это опасно. Видела, что на улице творится?
Элли клацает по экрану, и вспышка на ее телефоне загорается на манер фонарика. Ванную заливает яркий свет.
– А вы не переживаете о своем муже? – спрашивает она, глядя на меня в упор.
– Ной сейчас в Техасе, – произношу я и тут же хлопаю себя ладонью по лбу. Вот же идиотка! И прижимаюсь к стене плотнее.
Нельзя было ничего говорить этой девочке. Она может меня ограбить или даже просто рассказать своим друзьям, что я тут совсем одна, и они меня ограбят. Я недавно по НБС видела сюжет про такое.
Тяжело быть одной целую
