каком еще доме?
– На Ларчвуд-авеню.
Я начинаю говорить тише.
– А, ну да. Это мой дом. Вы бы сначала позвонили, – говорю я, прекрасно зная, что у нее нет никаких способов со мной связаться.
– Да, конечно, – не возражает она, но на ее лице написано непоколебимое упорство. – Но я поговорила с женщиной, которая там живет, и она тебя не знает.
– И что?
– То, что я высадила тебя у порога и видела, как ты входишь в заднюю дверь.
– И?
– Ты заставила меня привезти тебя к дому, в котором ты не живешь.
– Это дом друзей.
– У них нет детей твоего возраста. Только младенец и ребенок совсем чуть-чуть постарше.
– Я у них няней работаю.
Шарлотта окидывает меня взглядом.
– Хорошо. Как их зовут?
Я лишь молча смотрю на нее.
– Это была третья по счету школа, которую я посетила за сегодня. Если бы ты совершенно случайно не стояла в том кабинете, я бы тебя вообще не нашла.
– Вы что, серьезно? – опять крайне удивляюсь я, чувствуя, как меня заливает краской. – Да это просто нелепо! Я вас даже не знаю!
– Ты сама объявилась на пороге моего дома!
– Да. Потому что мне нужна была помощь. Если бы я знала, что вы меня выслеживать начнете… – Я в отчаянии запускаю руку в собственные спутанные волосы. – Я не хочу, чтобы меня преследовала сумасшедшая!
Лицо Шарлотты меняется, когда я называю ее сумасшедшей. Наверное, задето ее больное место. Она осторожно протягивает мне полиэтиленовый пакет.
– Я ее постирала.
– Да о чем…
– Твою футболку. Подумала, что ты будешь рада получить ее назад.
– Вы могли бы ее себе оставить, но спасибо, – упрямо говорю я.
– Почему у тебя в шкафчике нет плакатов «Джонас Бразерс»? – выдает она и не обращает никакого внимания на мой удивленный взгляд.
– Потому что это шкафчик моего парня. Мы им вместе пользуемся.
– Ты всегда называешь свою приемную мать по имени?
– Знаете, это вообще не ваше дело, – возмущаюсь я и прикусываю губу. – Но спасибо, что вернули футболку.
– Я беспокоилась, что с тобой что-то случилось, – громко говорит Шарлотта. – Я видела, как ты вошла в этот гараж! А потом ты словно в воздухе испарилась…
Учитель высовывает из кабинета лысую голову и мрачно на нас смотрит.
– Говорите потише.
– Я испугалась, – переходит на шепот Шарлотта. – Просто ты такая юная и хорошенькая, и я… Мне не следовало сюда приходить, это было неправильно, – вздыхает она. – Ты права, это совсем не мое дело.
Она похожа на воздушный шарик, который только что лопнул, и теперь она мягко обмякает, теряя всякую форму.
– Шарлотта…
Она впихивает пакет мне в руки, разворачивается на каблуках и идет в сторону выхода, а я просто стою
