этого испытания. Об обстоятельствах ареста своего отца Патриарх Кирилл рассказывает: «За несколько дней до свадьбы они слушали “Страсти” Баха в филармонии. Вышли, и отец под впечатлением этой музыки говорит: “Ты знаешь, мне кажется, что меня посадят в тюрьму”. Мама говорит: “Как ты можешь так говорить, у нас через несколько дней свадьба”. Он говорит: “Меня на протяжении всего концерта не покидало чувство, что меня арестуют”. Он проводил ее до дома, потом подошел к своему собственному дому, увидел автомобиль. Тогда было мало автомобилей в Ленинграде, и он понял, что это за ним. Поднялся, и действительно, в его доме уже были представители соответствующей службы. Он был арестован, был произведен обыск и найдены конспекты по богословию, которые он составлял, когда учился. Там слово “Бог”было написано с большой буквы. Этих конспектов хватило для того, чтобы его арестовать»[27].
В это время ОГПУ «раскручивало» дело о попытке верующей молодежи Ленинграда, связанной с Киевским подворьем, убить Сталина. Следователь пытался и от Михаила добиться самооговора, но тот держался стойко и все обвинения отрицал; невзгоды и испытания предыдущих лет из его недолгой двадцатишестилетней жизни подготовили его к твердому стоянию за веру[28]. Во время допроса Михаил спросил следователя: «Скажите, пожалуйста, как может студент в городе Ленинграде покушаться на жизнь вождя, живущего в Москве, работающего и охраняемого в Кремле?» Следователь ответил: «А вот вы нам и расскажите, как вы это хотели сделать». И предложил подписать согласие с обвинением, обещая, что в таком случае его не расстреляют, а дадут небольшой срок. Михаил сказал: «Лучше вы меня сразу расстреляйте, но я никогда не подпишу такого обвинения»[29].
Не все имели такой опыт и смогли противостоять жесткому напору следствия: запуганные, доведенные до отчаяния шестнадцати-семнадцатилетние мальчики из прихода «сознались» в немыслимом и неосуществимом замысле. Ленинградское ОГПУ рапортовало о предотвращении убийства вождя, подписавшие признание молодые люди были расстреляны.
Михаил Гундяев был осужден 25 февраля 1934 года на три года работ в исправительно-трудовом лагере и отправлен на Дальний Восток. Рассказывает Патриарх Кирилл: «Когда я был назначен правящим архиереем Смоленской епархии и приехал в Смоленск, меня навестил актер местного драматического театра, который сказал, что его отец сидел вместе с моим отцом. Я поначалу не поверил. Но он показал письма, в которых его отец описывает путешествие из Ленинграда на Колыму, рассказывает о том, как их гнали на восток в забитых до отказа людьми вагонах, и все были в тяжелом, подавленном состоянии. Но среди них был какой-то странный молодой человек, его называли Мишенькой Гундяевым; он был такой радостный, веселый, у него так светилось лицо! Когда его спрашивали: “Чему ты радуешься?” – он говорил: “А почему мне нужно печалиться, меня ведь не за преступления посадили, а за верность Господу”. И такое радостное состояние он пронес через всю свою жизнь. Он
Евангелие и свобода. Ответы митрополита Кирилла на вопросы о. Иакинфа Дестивеля и иером. Александра (Синякова). Опубликованы в переводе на французский язык в книге: Métropolite Cyrille de Smolensk et de Kaliningrad. L’Evangile et la liberté: Les valeurs de la Tradition dans la société laïque. Paris: Cerf, 2008. С. 13. Здесь и далее указываются номера страниц по французскому изданию.
Ермаков А. Отца Патриарха Кирилла могли расстрелять за покушение на Сталина // Комсомольская правда, 29.01.2009.
Евангелие и свобода. С. 14.
